Интервью от 9 и 17 июля 2012 г. интернет-изданию «Свободная пресса». Первоисточники: http://svpressa.ru/society/article/56747/ и http://svpressa.ru/society/article/57044/.

 

Ученые из Кембриджа выяснили, что штаммы ставших привычными «птичьего» и «свиного» гриппа легко модифицировать так, что их вирусы начнут передаваться от человека к человеку воздушно-капельным путем. Пока эти заразные болезни вызывают почти стопроцентную быструю и мучительную смерть только у животных. Но выходит, и мы на грани новой пандемии вроде печально знаменитой «испанки»? То есть, «испанского гриппа», который в 1918-19 годах унес жизни, по разным оценкам, от 50 до 130 миллионов человек по всему миру?

Судя по всему, американцы так и считают. По крайней мере, Национальный совет по науке и биологической безопасности США, опасаясь использования сведений террористами, попытался добиться запрета на публикацию результатов кембриджских исследований в открытой печати. Но данные о них все же опубликовали журналы Nature и Science.

Какова вероятность возникновения новых пандемий? Насколько мы защищены от них? Велика ли вероятность того, что ученые в лабораториях могут потерять контроль над опасными образцами и вирус вырвется на свободу? С этими вопросами мы обратились к микробиологу, кандидату биологических наук, полковнику запаса Михаилу Супотницкому:

– На мой взгляд, в нашей стране сегодня уровень биологической безопасности намного ниже, чем в советское время. Военные научно-исследовательские организации биологического профиля в России либо «отреформированы» так, что многие достижения утрачены, либо просто закрыты. Например, 42-й Центр биологической безопасности Министерства обороны России, в котором я работал, закрыт в декабре 2009 года. Там был отдел, который занимался разработкой мер контроля над биологическим оружием и соблюдением Конвенции 1972 года, запрещающей разработку, хранение и применение биологического оружия. Был отдел, более полувека занимавшийся изучением перспективных направлений в создании средств биологической защиты и прогнозированием биологических угроз, исходящих от развития биотехнологий. Я возглавлял его в течение 10 лет. Были и другие подразделения, много сделавшие для укрепления биологической безопасности СССР, а потом и России. Сейчас ничего этого нет. Утрачены научные школы.

«СП»: - Какова ситуация в гражданской сфере?

– Здесь мы видим очень контрастную ситуацию. К числу наших плюсов можно отнести существование у нас великолепной противочумной системы. Она заложена в конце 19 века под руководством родственника царя, принца Александра Ольденбургского. Благодаря подвижнической деятельности ряда ученых и активному участию государства, сегодня отечественные работы по чуме, по изучению ее природной очаговости, выходят далеко за рамки представлений, которые существуют на Западе. В России заложены новые подходы к исследованию природных резервуаров и природных очагов возбудителей инфекционных болезней. Развиваемые ими направления исследований гораздо глубже вникают в причины возникновения эпидемий, чем, например, практикуемый на Западе технократический подход, когда геном вируса или бактерии разбирается на отдельные нуклеотиды и начинается гадание, что бы значил тот или иной ген для эпидемического процесса.

Но есть и то, что меня настораживает. Аферы с «птичьим» и «свиным» гриппами, которые мы видели в последние годы на телеэкранах, наглядно продемонстрировали, что система гражданских профильных институтов России, да и на Западе, уже во многом подчинена вовсе не целям защиты населения от возбудителей опасных инфекционных болезней.

«СП»: - Что вы имеете в виду?

– В кампании по раскручиванию «птичьего» и «свиного» гриппов явно прослеживался интерес, как отдельных личностей, так и целых организаций. Но не к изучению реальной эпидемиологии гриппа, а к бюджетному финансированию. Вместо реальных представлений об эпидемических процессах нам предлагали какой-то эрзац из средневековых представлений о развитии эпидемий, типа: «Вот появился новый вирус, будет пандемия». Обычно такие причитания кончались банальным: «Дайте денег». И озвучивали их не политики или журналисты, а светила РАМН.

Но ученым хорошо известно, что вирусы гриппа, вызывающие болезнь, например, у птиц, не представляют для человека серьезной опасности. Случаи заражения человека вирусом «птичьего» гриппа в 2003 году были единичными. Но видео с якобы заболевшими людьми постоянно «крутили» по телевизору и таким образом воздействовали на население, создавая обстановку страха перед грядущей «испанкой».

«Надо что-то делать! Испанка идет!» - кричали нам с экранов телевизоров. Разумеется, из этого следовал вывод, что надо срочно выделять деньги на борьбу с новой пандемией, «откупиться» от нее любой ценой. Лично у меня наступило глубочайшее разочарование из-за того, что никто из представителей высоколобой академической науки не сказал: «Ребята, не волнуйтесь, грипп так не распространяется. От того, что появился новый вирус, пандемия не начинается».

«СП»: - В массовом сознании распространен страх перед природными или искусственными вирусами, над которыми проводятся эксперименты в военных лабораториях. Люди боятся, что однажды контроль над ними будет утерян и это вызовет масштабную пандемию и гибель миллионов людей. Насколько эти страхи обоснованы?

– Такой проблемы нет. Для возникновения любой эпидемии необходима так называемая «эпидемическая триада»: источник возбудителя (природный резервуар), механизм передачи возбудителя болезни и восприимчивая популяция. Если отсутствует хотя бы одно из условий, эпидемии не возникнет. От того что создали новый вирус, например, в какой-то лаборатории, и там произошло заражение людей, эпидемия не начнется. Кто получил большую дозу – погибнет, среднюю – переболеет, небольшую – вообще не заметит. Но эпидемии не возникают от того, что в лаборатории или в природе появился новый вирус, и им случайно оказался инфицирован один или несколько человек.

Например, результаты анализа пятидесяти одной завозной вспышки натуральной оспы показали, что в среднем каждая такая вспышка ограничивалась четырьмя случаями болезни с одним летальным исходом.

А количество передач вируса редко превышало три даже там, где население не прививалось от оспы. Но это средние статистические величины.

Были вспышки натуральной оспы, когда заражались одновременно 20 человек. Они передавали оспу уже пяти-шести, те, в свою очередь, только одному человеку. Или вообще никому. На этом все – эпидемическая цепочка обрывается, вспышка прекращается. Возникновение же эпидемии означает, что одновременно активизировалось множество природных резервуаров на обширных территориях, где проживают люди. И там действует какой-то механизм передачи возбудителя инфекционной болезни из природного резервуара в восприимчивые человеческие популяции. Воспроизвести все эти условия искусственным путем, чтобы запустить эпидемию, невозможно. Эпидемии не распространяются так, как показывают в американских фильмах.

«СП»: - Вы сказали, что вирусы «птичьего» и «свиного» гриппов не представляют опасности для людей. Но недавно в США появились публикации, сообщающие, что достаточно всего трех генных мутаций чтобы возникла масштабная эпидемия этих болезней.

– Это как раз тот технократический подход к пониманию причин эпидемий, о котором я уже говорил. Подобные заявления являются полной ерундой. Они стали возможны из-за того, что в 80-90-е годы прошлого столетия в отрасли уже не было тех специалистов, которые работали до подписания Конвенции 72 года, запрещающей разработку, хранение и применение биологического оружия. В 1950-1960 годах такие заявления означали бы утрату репутации и в принципе были невозможны. Специалисты, которые знали, что биологическое оружие – это не вирус и не бактерия, а конкретный боеприпас, авиационный диспергирующий прибор и системы их доставки к цели, ушли. А на их месте появились профанаторы, которые сначала по политическим причинам начали называть микроорганизмы биологическим оружием.

Следующее поколение специалистов уже искренне убеждено, что если они создали вирус, значит, создали биологическое оружие. На самом деле, от создания или обнаружения в природе опасного для людей микроорганизма до создания биологического оружия - колоссальный путь, требующий труда многих тысяч людей, очень большого финансирования, длительных исследований. И еще не факт, что в конце этого пути ожидает успех.

«СП»: - Тогда получается, что Национальный совет по науке и биологической безопасности США напрасно счел результаты исследований потенциальной инструкцией для биотеррористов?

– Это результат политических инсинуаций 1990 годов, когда под надуманными предлогами искали биологическое оружие в Ираке и уничтожали остатки военно-биологического потенциала СССР. Тогда про «вирусы-убийцы» каждый говорил, что хотел. Безграмотность пожирает ее носителей. Данные, которые американцы хотели запретить к публикации, опубликовать было нужно. Чтобы мы знали пределы изменчивости вирусов гриппа. Может быть, тогда мы лучше поймем и механизмы развития самих эпидемий гриппа. Но к биологическому оружию эти исследования не имеют никакого отношения. Пандемия гриппа никогда не возникнет от того, что несколько человек будут заражены новым вирусом. Такие утверждения вы можете спокойно пропускать мимо ушей, и быть уверенными, что эти люди по эпидемиологии ничего, кроме голливудских фильмов не изучали.

«СП»: - То есть сегодня нам уже вообще не грозят такие масштабные эпидемии, как «испанка»?

– Это далеко не так. Механизмы развития эпидемий гриппа продолжают оставаться неизвестными. Возьмем ту же пандемию «испанки». Вы думаете, она возникла сразу, как только появился новый вирус? Нет, этот вирус появился и циркулировал среди людей или животных примерно с 1900 года. Но эпидемии не было, тем более, не было пандемии. Вдруг летом 1918 года начинается первая волна пандемии. Осенью – вторая, затем – третья. И это на фоне войны, когда границы между многими странами были закрыты. Нью-Йорк вообще находится по другую сторону океана, но подъемы заболеваемости происходили синхронно, что в Соединенных Штатах, что во Франции, Испании или Германии.

Если бы шла речь об эпидемии из одного источника, то заражение людей должно было бы происходить постепенно, вспышки болезни должны перемещаться из одной страны в другую. Но ничего этого не было. Более того, этот вирус циркулировал среди людей еще, по крайней мере, на протяжении примерно 20 лет. Но пандемии «испанки» больше не было.

Так почему произошла катастрофа? Где поддерживается вирус гриппа между пандемиями? Как был запущен механизм пандемии? Десятки лет думали, что пандемия «испанки» началась с каких-то мутаций в геноме вируса гриппа. Но когда коллеги из Института патологии армии США восстановили геном вируса по фрагментам его РНК, сохранившихся в тканях погибших от «испанки» людей, оказалось, что он не имеет никаких мутационных новшеств по сравнению с уже известными вирусами гриппа. Наоборот, он менее опасен, чем вирусы, циркулирующие в городах сегодня. Опять возникает вопрос, откуда тогда взялась пандемия «испанки» и почему ее нет сегодня? Чего мы не знаем?

«СП»: - То есть появление такой болезни, которая начнет миллионами убивать людей по всему миру, возможно и в наши дни?

– Возможно! Как и землетрясения, такие эпидемии невозможно предугадать. Пандемия гриппа может начаться хоть этим летом. Ее никто не ждет, не предупреждает о ней, а она начнется со смерти тысяч людей сразу. В 1918 году людей хоронить не успевали. Даже могильщиков не оставалось – умерших клали в братские могилы безо всяких церемоний. Люди просто забыли тот ужас. Потом можно будет придумывать и вакцины, и все, что угодно, но это будет все равно, что мертвому припарка. Если начнется такая пандемия, она будет просто катком давить людей. И никто не сможет ничего сделать.

Кстати, Москва стоит на древнем очаге чумы, а ее природные очаги сохраняются сотнями лет. При этом они могут все эти годы не давать чумных заболеваний среди грызунов и людей. Исторические летописи зафиксировали семь крупных эпидемий чумы в Москве. Последняя (1771-1772 гг.), убила до 100 тыс. горожан. Чума ниоткуда не приходит, и никуда не уходит, она просто ждет.

 

 «СП»: - Есть ли смысл обсуждать опасность биологического оружия в наши дни? Ведь еще в 1972 году Международная конвенция запретила его производство и применение в любой форме.

–Действительно 40 лет назад подписана «Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении». Но предусмотренные в документе ограничения зафиксировали ситуацию с биологическим оружием, существовавшую на момент подписания документа. Кроме того в Конвенции не были прописаны механизмы контроля за соблюдением договоренностей. Поэтому в начале 1990-х по инициативе России экспертами разных стран начата работа над новым документом, известным специалистам как «Протокол». Он должен был стать тем дополнением Конвенции, которое позволило бы запустить механизм надежного контроля над разработкой, производством и распространением биологического оружия. Цель - исключить возможность создания биологического оружия в обход соглашения.

«СП»: - Должен был, но не стал?

– Не стал. Когда в июне 2001 года «Протокол» был готов, американские представители отказались его подписывать. Свою роль сыграли два фактора. Во-первых, позиция, занятая российскими экспертами, предполагала взаимный контроль. Но, как выяснилось, пока шла работа над «Протоколом», заокеанским партнерам и в голову не приходило, что им предложат проверять и американские научно-исследовательские центры. И даже те учреждения Пентагона, которые находятся на «заморских территориях».

Во-вторых, резкое неприятие вызвало российское предложение договориться о «пороговых количествах» биологических рецептур, которые позволили бы проверять средства защиты от биологического оружия. Речь шла о миллиграммах веществ, которые невозможно использовать в боевых целях. Кстати, возможность обладания ими для «профилактических, защитных или других мирных целей» оговорена в статье I Конвенции 1972 года. Но российскую сторону обвинили в том, что она якобы хочет создать лазейку для обхода Конвенции. Американцы вышли из протокола, не особенно утруждая себя объяснениями этого шага. Через три месяца стало ясно, что двигало американцами в вопросах о взаимном контроле и о «пороговых количествах». 5 октября 2001 года во Флориде от ингаляционной формы сибирской язвы умер Роберт Стивенс – 63-летний фоторедактор газеты «The Sun». Он оказался уже восьмым американцем, которому в течении двух недель был поставлен такой диагноз. Расследование показало, что Роберт вскрыл почтовый конверт с каким-то порошком.

Такие же конверты получили Томас Дашли, сенатор-демократ от штата Южная Дакота, и Патрик Лихи, сенатор-демократ от штата Вермонт. Кстати, оба были противниками нападения Западной коалиции на Афганистан и Ирак, которое случилось вскоре. Всего с 22 сентября по 14 ноября 2001 года в США было выявлено 22 случая сибирской язвы. Споры возбудителя болезни всем пострадавшим были доставлены в почтовых отправлениях. Пятеро заболевших погибли.

Сразу было объявлено, что случившееся - дело рук исламских террористов. Для убедительности в конверты кем-то были вложены ксерокопии записок с посланиями типа «Смерть Израилю и США!». Но далее произошло непредвиденное. Пробы «порошка» изучили в Институте патологии армии США в Вашингтоне и в Институте армии США по инфекционным заболеваниям в Форт-Детрике. Вероятно, вследствие паники, вызванной терактами 11 сентября, и отсутствия на тот период четких указаний властей, что можно публиковать, а что - нельзя, в ноябре того же года в СМИ появилась сенсационная для специалистов информация.

Выяснилось, что «Белый порошок» состоял из спор возбудителя сибирской язвы штамма Ames, распространенного в американских военных лабораториях и наполнителя на основе кремния. Частицы аэрозоля микроорганизмов, способные к проникновению в глубокие отделы легких человека, должны иметь размер меньше 5 микрон. Любые порошки при хранении обычно слеживаются под действием собственного веса. Но тот «порошок», который находился в конвертах, не слеживался. Частицы со спорами были размером, не превышающим 3 микрона. Частицы, которые их окружали, еще меньше. Когда конверты вскрывали, их содержимое вылетало и заражало людей сибирской язвой.

12 октября вице-президент США Дик Чейни сообщил, что рассылка конвертов с сибирской язвой может быть связана с Усамой бин Ладеном. И тут как по команде информационная кампания внезапно оборвалась. Американцам уже самим стало понятно, что «порошок» – это их собственная рецептура, произведенная в Форт-Детрике, на основе их же штамма Ames. Ее единственное предназначение – снаряжение кассетных биологических боеприпасов, которых у наших заокеанских «партнеров» вообще не должно оставаться по условиям Конвенции 1972 года!

А теперь считайте: в каждом конверте находилось по два грамма «порошка». Всего конвертов было пять. Итого – 10 граммов. И этого оказалось достаточным, чтобы совершить биологический террористический акт, вызвать панику среди населения и принести стране только прямых убытков на 3 миллиарда долларов.

«СП»: - А виновного нашли?

– Его скорее назначили. Им оказался некий Брюс Айвинс, сотрудник Института армии США по инфекционным заболеваниям. Мне он хорошо известен с начала 1980-х годов своими работами по генетике сибирской язвы. В 2008 году Айвинсу предъявили обвинения в совершении террористического акта и убийстве пяти человек. Но вскоре Брюса нашли отравленным в собственном доме. Власти объявили, что он покончил жизнь самоубийством. То есть виновного как бы нашли, но он как бы случайно умер до суда. И на этом все расследование кончилось. Прямых доказательств, которые бы указывали на причастность этого человека к отправке писем, не было. Брюс был хорошим специалистом в области генетики возбудителя сибирской язвы и конструирования химических сибиреязвенных вакцин. Но изготовить самостоятельно и тайно рецептуру для снаряжения кассетных боеприпасов он возможности не имел.

«СП»: - А наша страна выполнила условия Конвенции?

– Надо понимать, что биологические программы бывают наступательными, а бывают – оборонительными. Наступательные программы очень дорогие. Их имели США, Великобритания, Канада и Япония. Советская программа была нацелена на защиту: разработку вакцин, индивидуальных средств защиты, изучение поведения аэрозолей, защитных свойств боевой техники и т.д. В этих областях наши ученые добились больших результатов. Такие исследования под Конвенцию 1972 года не подпадают.

Советские боевые уставы вообще не предусматривали возможностей и порядка применения биологического оружия. А вот у американцев применение биологического оружия в боевых документах расписано обстоятельно. Причем для поражения как тактических, так и стратегических целей. Можете посмотреть их «Наставление по применению химического и биологического оружия» (FM 3-10), изданное Управлением боевых уставов армии США в 1962 году. В нем обобщен опыт применения таких средств массового поражения в Корее в 1952 году и результаты полигонных испытаний. Там все подробно расписано. Начиная с описания преимуществ биологического оружия и кончая оценкой результатов его применения.

Но такой односторонний перекос в сторону наступательных программ привел к тому, что у американцев практически не оказалось вакцин для защиты населения и войск от биологического оружия. У них есть только живая оспенная вакцина, вызвавшая несколько смертей рекрутов при попытке массовой вакцинации в 1990-х годах. И химическая сибиреязвенная. Она не защищает от ингаляционного поражения спорами сибирской язвы. Чтобы с ее помощью добиться хоть какого-то защитного эффекта, надо вакцинировать человека шесть раз в течение почти полутора лет.

«СП»: - Чего добились советские ученые?

–Результатом советских военно-биологических исследований в 1946 году стала живая вакцина, которая защищает от ингаляционного заражения туляремией. Она до сих пор используется в нашей стране. И, кстати, в США она считается наиболее эффективной из всех известных туляремийных вакцин. Там она известна под названием LVS. Вакцину передали американцам через институт имени Гамалеи еще в 1954 году. С тех пор американцы не только ничего лучшего не создали, но даже не поняли, как была получена вакцина LVS. А между тем, чтобы заразить человека туляремией, достаточно всего 10 клеток этого микроба.

Еще раньше в 1940 году в СССР была разработана живая противочумная вакцина, которая делает неэффективным применение возбудителя чумы как агента биологического оружия. Это сыграло свою роль в войне с Японией в 1945 году. Советской разведке еще с начала 1930-х годов было известно, что у японцев в Маньчжурии существовал так называемый «731-й отряд», занимавшийся разработкой бактериологического оружия. Основной упор японцы делали на применение именно возбудителя чумы. Советское командование заранее вакцинировало против чумы 99,9% участвовавших в той войне солдат и офицеров. Японцам осталось только взорвать свой центр по производству биологического оружия и бежать.

В 50-е годы советскими военными учеными разработана живая сибиреязвенная вакцина, делающая невозможным ингаляционное заражение человека. У США такой вакцины нет до сих пор. У них вообще нет вакцин для защиты населения от биологического оружия. Именно в советских военных научных организациях были налажены выпуск пенициллина в 1944 году и стрептомицина в 1947 году.

«СП»: - Насколько остро стоит сегодня в мире проблема биотерроризма?

– Террористы способны устроить отдельную вспышку заболевания, но не более того. Биологическое оружие им не по карману. Другое дело, если речь идет о возможностях государства. Да и сами биотеррористические организации могут быть подставными.

В свое время американские политики в Совете безопасности ООН на весь свет продемонстрировали пробирку с белым порошком и уверяли, что это и есть биологическое оружие Саддама Хусейна. Мол, достаточно ее вскрыть и начнется эпидемия. На самом деле ничего подобного произойти не могло. Это наглый обман. Они прекрасно знают, что биологическое оружие – это всегда конкретный боеприпас, либо авиационный диспергирующий прибор, системы для их доставки к цели, но никак не бактериальная культура в пробирке. Результатом стало нападение США на Ирак и свержение Хусейна. В Ираке вся эта ложь про биологическое оружие обернулась гибелью сотен тысяч людей.

Еще один темный момент той кампании. Американских военнослужащих вакцинировали сибиреязвенной вакциной, которая не защищает от ингаляционного заражения. То есть инициаторы войны заранее знали, что никакого биологического оружия у Саддама нет. Они просто зарабатывали огромные деньги на совершенно ненужной вакцинации двух миллионов американских военнослужащих. На бесполезную вакцинацию из карманов американских налогоплательщиков ежегодно уходило по 650 миллионов долларов.

«СП»: - В прессе были сообщения, что многие постсоветские республики передали США все свои коллекции штаммов бактерий и вирусов. А некоторые даже разместили на своей территории биолаборатории, в которых работают американские военные специалисты. Это действительно так?

– Да, США действительно подгребли под себя все, что обнаружили у наших соседей. И для нас это, конечно, несет определенную опасность. Тот штамм сибирской язвы (Ames), который рассылался в США в конвертах 2001 году, – природный. Он способен «пробивать» действие сибиреязвенных вакцин. К тому же устойчив к антибиотикам, которыми в России лечат сибирскую язву. Такие штаммы создаются самой природой и проходят миллионы комбинационных воздействий окружающей среды, которые невозможно воспроизвести в лаборатории. Если страна уже обладает потенциалом для военно-биологических исследований, наработками в области биологического оружия, и у нее есть средства и системы доставки таких боеприпасов к цели, военная доктрина, предполагающая использование такого оружия, то она просто выберет тот штамм возбудителя инфекционной болезни, который оптимально подходит для решения конкретной боевой задачи. Если у страны нет наступательного военно-биологического потенциала, то ей эти коллекции микроорганизмов нужны только для эпидемиологических исследований. Потому, передав свои коллекции штаммов американцам, наши соседи нарастили американский военно-биологический потенциал, и ослабили свою способность к защите от биологического нападения.

«СП»: - Что для нас сегодня представляет наибольшую угрозу в сфере биологического оружия?

– Отсутствие контроля над развитием новых поколений биологического оружия, связанных с развитием новых технологий, прежде всего, в США. В мире эта тема замалчивается. К тому же в России военные НИИ биологического профиля либо «отреформированы» до бесчувствия, либо закрыты. Вследствие этого у американцев всякая необходимость в каких-то конвенциальных механизмах контроля отпала.

 

Библиографическое описание:

Супотницкий М.В. Ещё не получали белый порошок? Тогда мы идём к вам! // Свободная пресса .— 2012 .— Интервью от 9 и 17 июля

 

 

Ссылка по теме:

Супотнiцький М.В . Чому ми не здолаемо ВIЛ/СНIД (Почему мы не победим ВИЧ/СПИД-пандемию) // Iнфекцiйнi хворобию. — 2012. — № 1 (67). — С. 88–96; № 2 (68). — С. 104–114.

 

Цикл статей по истории биологического оружия

I. Боги-«биотеррористы» и древние отравители // Офицеры. — 2011. — № 5. — С. 56-61.

II. Средневековые «сеятели чумы» // Офицеры. — 2011. — № 6. — С. 56-61.

III. Бактериологические диверсии Первой мировой // Офицеры. — № 1. — С. 58–63.

 IV. Между мировыми войнами. Ученые и военные блуждали в «бактериальном тумане» и витали в «микробных облаках» // Офицеры. — 2012 — № 2. — С. 62–67.

V. Крах «отряда 731» // Офицеры. — 2012 — № 3. — С. 62–67.

VI. Повелители эпидемий // Офицеры. — 2012 — № 5. — С. 56–61.

VII. Бактериологическая война в Корее // Офицеры — 2013. — № 1. — С. 58–63.

ПОКАЗАНИЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ АМЕРИКАНСКИХ ЛЕТЧИКОВ, ПРИМЕНЯВШИХ БО В 1952 Г. ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ НА КОРЕЙСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ

VIII. От расцвета до запрета // Офицеры — 2013. — № 3. — С. 58–61.