21

В начале мая 1915 г. еще до первой атаки немцев на русском фронте (31 мая) организации Красного Креста приступили к изготовлению первых противохлорных масок, представляющих собой компресс из пяти-шести слоев марли, простроченный по краям и снабженный двумя парами тесемок для укрепления маски на лице. Против рта и носа имелся карман, в который вкладывалась пропитанная гипосульфитом корпия (маска-повязка первого образца). Такие маски-повязки в начале мая 1915 г. изготовлялись в довольно значительных количествах, по крайней мере в Москве и Минске. В газетах того времени помещено следующее сообщение, датированное 23 мая: «В общеземском союзе, как сообщают «Речи» (14 мая), из Москвы получено уведомление, что в Минске в широких размерах выделываются респираторы. Ежедневно их выпускается 25 тыс. штук. Респираторами снабжаются проходящие воинские части. Выработан усовершенствованный тип их». Из рассказов о первой газовой атаке на русском фронте в мае известно, что командование отдельных частей самостоятельно пыталось принять меры защиты своих войск на случай возможного химического нападения противника. Так, например, командование 55-й пехотной дивизии, на участке которой был впервые применен газ, по собственной инициативе заказало еще в начале мая в Москве противогазные маски и отправило за ними приемщика. Однако эти противогазы прибыли к месту назначения лишь под вечер 31 мая, уже после окончания газовой атаки.

22

Весьма показательная история приведена в книге Н. А. Фигуровского (1942). Отчаянные попытки воюющих держав создать эффективный противогаз предпринимались всю войну. Но после войны были опубликованы данные о забытых образцах противогазов, сходных по принципу действия с теми, которые считаются сегодня наиболее удачными Так, в книге А. Фрайса и К. Веста (1923; русский перевод) описывается угольный противогаз доктора Стенгауза, относящийся к 1854 г. На выставке в Берлине «Gas und Wasser» в 1929 г. демонстрировались противогазы, фильтрующие приборы, произведенные в 1880-1881 гг. (рис. 22.1).

К началу войны все эти приборы и приспособления оказались почти полностью забытыми. Англичане узнали о противогазе Стенгауза лишь из указанной выше книги в 1921 г. (немецкое издание). Во время войны они заимствовали у Зелинского идею использовать древесный уголь для сорбции ОВ. Фигуровский пришел к выводу, что противогаз в 1915 г. был изобретен вновь и прошел весь путь своеобразных стадий развития, причем частично было открыто то, что за несколько десятков лет до этого было уже пройденным этапом. О регулируемом торможении научно-технического прогресса в военной области можно узнать из весьма обстоятельных книг А. Г. Купцова (2003).

Рис. 22.1. Противогазы и фильтрующие приборы, произведенные в 1880-1881 гг. Фотография из книги Н. А. Фигуровского (1942)

23

Вот как описывает эту атаку С. А. Хмельков (1939).

«В 4 ч 6 августа немцы пустили газ и открыли сильнейший артиллерийский огонь по железнодорожной гати, Заречной позиции, сообщениям Заречного форта с крепостью и по батареям плацдарма, после чего по сигналу ракетами пехота противника начала наступление.

Газы нанесли огромные потери защитникам Сосненской позиции — 9-я, 10-я и 11-я роты Землянского полка погибли целиком, от 12-й роты осталось около 40 человек при одном пулемете; от трех рот, защищавших Бялогрон-ды, оставалось около 60 человек при двух пулеметах. При таких условиях немцы могли быстро овладеть всей передовой позицией и броситься на штурм Заречной позиции, однако наступление противника развивалось недостаточно быстро.

На правом фланге 76-й ландверный полк попал под свои же газы, понес огромные потери и овладев Сосня, дальше не мог продвинуться, остановленный огнем остатков 12-й роты.

На левом фланге 5-й ландверный полк не мог проделать проходы в проволочных сетях Бялогрондской позиции, атака была отбита огнем защитников позиции, и атакующие роты (две или три) были отброшены в исходное положение. Наступление 41-го резервного батальона было остановлено появлением разведчиков 225-го полка из Осовца.

Боевые действия 18-го ландверного полка были более успешны: полк прорезал в проволочных сетях десять проходов и быстро овладел окопами первой и второй линий на участке Рудский канал — полотно железной дороги. Приспособив окопы около двора Леонова для стрельбы по тылам позиции, полк продолжал продвигаться по обе стороны железной дороги и скоро достиг грунтовой дороги на Бялогронды. Эта дорога проходила через единственный мост на Рудском канале, и занятие моста противником отрезало Бя-логрондские позиции от остальных участков Сосненской позиции.

Комендант Сосненской позиции развернул роту ополченцев, представляющую общий резерв позиции, на песчаных буграх, вправо от окопов резерва, и приказал перейти в наступление; однако рота, потеряв более 50 % отравленными и ранеными, и деморализованная газовой атакой, задержать противника не смогла.

Создалось грозное положение: с минуты на минуту можно было ожидать, что немцы бросятся на штурм Заречной позиции — остановить их было некому. Однако меры были приняты, комендант крепости, выяснив обстановку на Сосненской позиции, приказал начальнику 2-го отдела бросить в контратаку все что можно с Заречной позиции, крепостной артиллерии было приказано открыть огонь по окопам первого и второго участков Сосненской позиции и остальным войскам крепости быть готовыми к отражению штурма.

Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери в людях отравленными, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжелых и двух легких батарей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции.

Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8-ю, 13-ю и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13-я и 8-я роты, потеряв до 50 % отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки. Эта атака «мертвецов», как передает очевидец боя, настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. Сосредоточенный огонь крепостной артиллерии по окопам первой линии (двор Леонова) был настолько силен, что немцы не приняли атаки и спешно отступили.

14-я рота, соединившись с остатками 12-й роты, выбила немцев из окопов Сосня, взяв несколько человек пленными; немцы быстро отступили, бросив захваченные орудия и пулеметы.

К 11 ч Сосненская позиция была очищена от врага, крепостная артиллерия перенесла огонь на подступы к позиции, но противник атаки не повторил.

Так кончился этот штурм, на который немцы возлагали столько надежд. Велики были потери гарнизона крепости, но велико было и истощение германских полков; они не возобновили атаки, а обстановка на Сосненской позиции к 12 ч была для них крайне благоприятна — проходы в сетях были открыты, противоштурмовое вооружение на 50 % уничтожено, на позиции находились три слабые утомленные роты, резервов на Заречной позиции не было.

В чем же заключается причина поражения германских войск, как могло случиться, что несколько десятков отравленных, утомленных стрелков 226-го полка обратили в бегство три полка германского ландвера?

Много было догадок по этому вопросу. Говорили, что утром 6 августа немецкая пехота слишком рано пошла в наступление и понесла огромные потери от своих же газов, утверждали, что в 18-м ландверном полку началась паника, были высказаны предположения, что вообще ландверные полки, напуганные непроходимостью болот Бобра, с неохотой шли на штурм крепости, отбивая больше «шаг на месте», чем продвигаясь вперед, и пр. Может быть, здесь и есть доля правды, но действительная причина поражения германцев заключается в огромной выносливости русского солдата, его поразительной выдержке, стойкости и беззаветной храбрости. Отражение газового штурма 6 августа 1915 г. является блестящей страницей в истории русской армии.

Газы, пущенные немцами 6 августа, имели темно-зеленую окраску — это был хлор с примесью брома. Газовая волна, имевшая при выпуске около 3 км по фронту, стала быстро распространяться в стороны и, пройдя 10 км, имела уже около 8 км ширины; высота газовой волны над плацдармом была около 10-15 м.

Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, большие потери несла во время стрельбы крепостная артиллерия; не участвующие в бою люди спаслись в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна, обильно обливая их водой.

В 12 км от места выпуска газа, в деревнях Овечки, Жодзи, Малая Крам-ковка, было тяжело отравлено 18 человек; известны случаи отравления животных — лошадей и коров. На станции Моньки, находящейся в 18 км от места выпуска газов, случаев отравления не наблюдалось. Газ застаивался в лесу и около водяных рвов, небольшая роща в 2 км от крепости по шоссе на Белосток оказалась непроходимой до 16 ч 6 августа.

Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости — части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее — покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки — мясо, масло, сало, овощи, оказались отравленными и непригодными для употребления. Газ оказался мощным средством поражения и мог свободно конкурировать с бомбами большой мощности».

Осовец являлся пограничной крепостью-заставой, расположенной в одном переходе от границы Восточной Пруссии. Он запирал Граево-Брест-скую железную дорогу и преграждал, таким образом, ближайший и удобный доступ к важному в стратегическом отношении Белостокскому железнодорожному узлу. Одновременно он являлся удобным плацдармом для вторжения наших войск в Восточную Пруссию. В период 1912-1915 гг. крепость была значительно модернизирована. Многие убежища были усилены и могли выдерживать попадания 28-см, 30,5-см и, возможно, 42-см снарядов (Яковлев В. В., 2000).

В годы Первой мировой войны противник трижды пытался штурмовать крепость. Первое наступление на Осовец было предпринято частями 8-й германской армии уже в сентябре 1914 г. 28 сентября начался обстрел крепости из 60 орудий калибра до 203 мм. Через два дня была предпринята попытка штурма, но он был отбит огнем русской артиллерии. На следующий день русские войска провели две фланговые контратаки и заставили немцев отступить. Второе наступление (это о нем упоминает Де-Лазари) началось в начале февраля 1915 г. После пятидневных тяжелых боев русские войска были вынуждены отойти с первой линии обороны. С 13 февраля немцы начали обстрел фортов крепости с применением осадных орудий калибра от 100 до 420 мм. Только по форту № 1 было выпущено свыше 100 снарядов калибра от 210 мм, из них было 60 попаданий одних 420-мм бомб. Несмотря на жестокий урон и пожары внутри крепости, русские укрепления выстояли. Германские войска перешли к позиционной войне, которая продолжалась около трех месяцев. Немцам так и не удалось окружить Осовец со всех сторон (Широкорад А. Б., 2005).

Описанная Де-Лазари химическая атака Осовца осуществлена в рамках общего наступления Гинденбурга, начатого на Восточном фронте в начале июля 1915 г. (см. [19]). Против Осовца (третье наступление) немцы сосредоточили 40 батальонов пехоты и 68 тяжелых осадных орудий, в числе которых было восемнадцать 305-мм и 420-мм мортир. Гарнизон крепости состоял из 27 батальонов. Все германские атаки были отбиты, тем не менее русское командование вынуждено было вывести гарнизон из крепости в рамках общего отхода войск с «польского выступа». Отход был завершен 22 августа 1915 г., все важнейшие объекты крепости (капониры, казармы, убежища, а также уникальная по инженерному замыслу бронебашня на Скобелевой горе) были взорваны. Немцы заняли Осовец 25 августа.

Современные историки по-разному относятся к этому грандиозному отступлению русской армии из Польши — от необходимости сопротивления «до последнего бойца» (Широкорад А. Б., 2005) до понимания его необходимости для сохранения армии (Вест Э., 2005). Участник Первой мировой войны, британский историк Б. Лиддел-Гарт (1895-1970) видит ситуацию с «Польским выступом» более сложной. По его мнению, территория русской Польши могла стать как плацдармом для успешных действий русской армии, так и ловушкой для нее. Дело в том, что немецкие провинции, прилегавшие к «выступу», имели развитую сеть железных и шоссейных дорог, в то время как коммуникации России и Польши были слабыми. Таким образом, немцы имели возможность быстро сосредотачивать силы, чтобы противодействовать русскому наступлению. Однако если бы они начали наступление первыми, то чем дальше бы они продвигались в Польшу и Россию, тем больше теряли бы это преимущество. Следовательно, исторический опыт подсказывал германскому командованию, что наиболее выгодная для них стратегия заключается в заманивании русских поближе к Германии, и тем самым поставить русские армии в положение, выгодное для контрудара. Что и было сделано ими в августе 1914 г. Дальнейшее существование «Польского выступа» уже представляло собой грандиозную ловушку для русской армии, и эта ловушка почти захлопнулась летом 1915 г.

24

Все дело газовой борьбы и противогазовой защиты было поручено Его Высочеству принцу А. П. Ольденбургскому (1844-1932), хорошо зарекомендовавшему себя на посту председателя «Особой комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною заразою» («Комочум», 1897).

А. П. Ольденбургский

В начале ХХ столетия принц Ольденбургский сыграл важную роль в формировании русской бактериологии. По отзывам знавших его в тот период ученых (Д. К. Заболотного, А. А. Владимирова и др.), это был энергичный и образованный человек. Однако в годы Первой мировой войны его  деятельность вызвала много нареканий. Уже летом 1915 г. император сузил полномочия Ольденбургского только разработкой противогазов, которые изготовлялись в подведомственных ему организациях.

Одним из первых шагов принца Ольденбургского на этом поприще явилось его воззвание к женским организациям (институтам, гимназиям, благотворительным обществам и т. д.) с призывом начать массовое изготовление марлевых масок. Результат такого изготовления одного из важнейших предметов воинского снаряжения сказался, к несчастью, не сразу. Несмотря на то что таким путем удалось быстро снабдить все фронтовые части масками, действительная защита от газов была совершенно не обеспечена. Причинами этого явилось, во-первых, то, что ни одна из изготовляющих организаций не знала толком, что же собственно от нее требуется, во-вторых, и сами организации отнеслись к делу чрезвычайно легкомысленно, допустив ряд грубых ошибок в конструкции масок. В погоне за количеством изготовленных противогазовых повязок совершенно не обращалось внимания на их качество. Повязки Красного Креста (см. [25]), поступившие на фронт, оказывались либо слишком малыми, либо слишком большими. Тесемки были плохо пришиты и быстро отрывались. Количество слоев марли, как правило, было весьма малым (пять или шесть) и совершенно недостаточным для эффективной защиты. В результате авторитет «защитных средств» оказался подорванным в армии с самого начала.

 

 

25

Первой используемой на русском фронте противогазовой маской была так называемая «Повязка Красного Креста». Неизвестно сейчас, какими данными пользовались организации Красного Креста, когда рекомендовали для изготовления шести- или десятислойные марлевые маски. Такие маски удерживали на себе слишком мало пропитки с антихлором (раствор гипосульфита натрия) и в лучшем случае, как позднее выяснилось, защищали в течение 2-3 мин. Фигуровский (1942) считал, что здесь имело место принятие на веру газетного сообщения о том, что два итальянских профессора из Болоньи предложили маску-рыльце (маска с вытянутой передней часть, куда помещали ткань со специальной противогазовой пропиткой) из 10 слоев марли. Эта маска, по сообщению газеты «Русский врач», будто бы защищала от хлора в течение часа. В начальный период ни одна организация не попыталась довести толщину маски до 20-30 слоев, чтобы сделать возможной защиту хотя бы в течение 10-20 мин.

В нескольких брошюрах, уцелевших со времени войны, Фигуровский (1942) нашел сведения об имевшихся летом 1915 г. на русском фронте марлевых масках. Помимо вышеописанной маски-повязки Красного Креста в армии имелись другие образцы.

1. Повязка первого Петроградского образца по форме аналогична повязке Красного Креста первого образца. Была сшита из пяти слоев марли, смачивалась раствором гипосульфита, соды и глицерина. Эта повязка оказалась недостаточной по своей защитной мощности и вскоре была заменена другими.

2. Повязка второго Петроградского образца (двойной противогаз) изготовлялась из марли, имела в ширину 11П 15 см. Средняя часть повязки имела толщину в 10 слоев марли. Пропитывалась раствором гипосульфита (вероятно, с недостаточной примесью соды). К повязке приложен влажный пяти-десятислойный марлевый компресс, окрашенный в желто-бурый цвет (гидрат окиси железа). При употреблении повязки компресс вкладывался между слоями марли. Маска была упакована в прорезиненную ткань. Вначале к повязке очки не прилагались.

3. Повязка третьего Петроградского образца конструкцией и упаковкой вполне аналогична предыдущей. Марлевый компресс ее имел голубовато-синюю окраску, зависящую от пропитывающего ее аммиачного раствора гидрата окиси меди. Повязка издавала запах аммиака.

4. Повязка образца, предложенного медицинской частью управления главноуполномоченного Российского общества Красного Креста при армиях Северо-Западного фронта. Маска Красного Креста второго образца иначе называлась маской Красного Креста. Автором ее называют Аматуни. Изготовлялась из марли. Средняя часть повязки имела форму рыльца (несколько укороченного по сравнению с дальнейшими образцами). В повязке имелся карман, в который в виде компресса вкладывалась корпия (в некоторых образцах — мох). Толщина повязки 10 -20 слоев марли. Ширина средней части повязки 13 П 18 см, длина повязки 18 П 27 см. Маска упаковывалась в пакет из прорезиненной материи.

5. Маска минского образца. В официальном наставлении называлась также маска-башлык. Изготовлялась в мастерских Минского губернского комитета Всероссийского земского союза. Имела форму повязки шириной до 36 см и длиной около 50 см. Была сшита из материи защитного цвета, пропитанной резиной или же смесью парафина и резины с целью сделать ее непроницаемой для газов. В верхней части повязки имела прямоугольное отверстие со вшитой в него целлулоидной пластинкой, заменяющей очки. В средней части маски, приходящейся в надетом положении против рта, имелось девять круглых отверстий различной величины для поступления в маску внешнего воздуха. Внутрь маски вкладывался компресс из 20 слоев марли, пропитанный гипосульфитом. Маска упаковывалась в мешок защитного цвета. Получила лишь незначительное распространение на фронте, так как была выпущена сравнительно поздно.

6. Противогаз мастерских Северного района (фронта). Под этим именем на фронт поступали комплекты, состоящие из двух влажных повязок, типа выработанных медицинской частью уполномоченного Красного Креста Северо-Западного фронта (см. выше). К ней прилагались очки, изготовленные из целлулоидной пластинки или же из стекла. Края оправы очков обшиты марлевым валиком. Пара повязок и очки упакованы в клеенчатый мешочек.

7. Маска образца Московского комитета Всероссийского земского союза (ВЗС). Была изготовлена из марли. Первые ее образцы состояли из 10 слоев марли, затем появились двадцатислойные маски этого образца. Маска имела форму чепца (маска-рыльце) с мягкой проволокой, вставленной на протяжении средней части верхнего края маски. С помощью этой проволоки верхний край надетой маски плотно прилаживался к лицу (маска обжималась около носа).

8. Маска образца, предложенного комиссией генерала Павлова и утвержденного командующим Северо-Западным фронтом, имела ту же форму, как и предыдущая. Она изготовлялась из фланелета, между слоями которого помещали нитяные концы, удерживаемые редкими стежками. В средней части верхнего края маски была вшита мягкая проволока. К этой проволоке приделана другая мягкая проволока, идущая в толще передней стенки маски вниз так, что обе проволоки расположены в форме буквы Т.

9. Противогаз Петроградского городского комитета Всероссийского союза городов (ВЗС). Эта маска представляла собой уже описанную выше маску Московского комитета ВЗС и отличалась от нее только упаковкой. Маска влажная, обернута около бутылочки, содержащей противогазовый раствор. Две такие маски с бутылочками были вложены в резиновый мешок, вшитый в мешок из материи защитного цвета. В кармане крышки мешка находились очки, снабженные марлевым валиком (справой). Очки надевались поверх маски; перед употреблением их марлевый валик смачивался противогазовым раствором.

10. Маска Смоленского образца по своей конструкции была аналогична маске Московского комитета ВЗС. Первоначальный образец маски не смачивался заранее раствором, а маска помещалась вместе с бутылочкой раствора в прорезиненной упаковке. Маски последующих образцов упаковывались по две в резиновый мешок с двумя бутылочками раствора. Маска состояла из 20 слоев марли (первоначальный образец — из 10 слоев).

Особенностью маски являлось устройство тесемок для прикрепления маски к лицу. С правой стороны имелись две тесемки, с левой — резиновое кольцо, что значительно облегчало правильное и сравнительно быстрое надевание маски.

11. Маски утвержденного принцем Ольденбургским образца, впоследствии унифицированные, имели название образец 4, 4А и 4Б и представляли собой маску-рыльце с завязками, снабженными резиновым кольцом. Образец 4А отличался от образца 4 прилагаемым компрессом, пропитанным уротропином, а образец 4Б — компрессом с пропиткой для защиты от синильной кислоты.

12. Маска Трындина представляла собой полушлем из прорезиненной материи с отверстиями для глаз, закрытых стеклами. К маске прикреплялся металлический цилиндр (патрон), дно которого могло отниматься (винтовая нарезка) для обновления набивки патрона. По наружному краю маски имелся резиновый ободок для уплотнения линии непроницаемости. В цилиндрическую коробку вкладывалась марля, пропитанная соответствующим раствором, или же сухая масса различного состава и даже впоследствии — уголь. Маска прикреплялась к лицу с помощью тесемок. Маска Трындина появилась в магазинах в июне 1915 г. и первое время бойко покупалась для фронта, преимущественно офицерами. Однако испытания ее обнаружили ряд недостатков, из которых наиболее существенным являлась недостаточная плотность ткани, пропускавшей газ.

13. Маска Варшавского образца была сшита из газонепроницаемой материи. Линия прилегания маски к лицу проходила через переносицу. К маске был герметически прикреплен небольшой патрон для помещения поглотительной массы, в качестве которой употреблялась марля, пропитанная противогазовым раствором. К маске прилагались очки. Маска работала явно неудовлетворительно и не получила большого распространения на фронте. Появилась она в марте 1916 г.

14. Маска Киевского образца. Известно два типа таких масок. Первый тип был близок к утвержденному образцу, отличаясь от последнего лишь более длинным «рыльцем» и соответственно большим количеством слоев марли (32 слоя). Второй тип представлял собой соединение маски рыльца с полушлемом из газонепроницаемой материи со стеклянными очками.

Это далеко не полный список образцов противогазовых масок, имевшихся на русском фронте и предлагавшихся различными учреждениями.

26

Кизельгур (другие названия — инфузорная земля или трепел, также трипел — от Триполи, иногда неправильно называют Riеse1guhr) — представляет собой скопления кремнеземистых панцирей диатомовых водорослей и других микроскопических организмов, встречающихся в виде песчанистых масс, иногда значительной мощности, в Люнебургской степи (в Ганновере), в Вестфалии, близ Берлина, в Богемии. Сложен преимущественно мелкими сферическими опаловыми, иногда халцедоновыми тельцами размером 0,01-0,02 мм. Главной составной частью кизельгура является аморфный кремнезем SiO2 и вода в различных пропорциях (от 4 до 30 вес. ч. Н2О на 100 вес. ч. SiO2); кроме того, в малых количествах в кизельгуре содержатся: нерастворимый в натронном щелоке кремнезем, окись железа, глинозем, углекислые кальций и магний, а также органические вещества; присутствие их обусловливает темную окраску после прокаливания. Кизельгур имеет вид массы белого, желтоватого или темного цвета впитывающей значительное количество воды (в 4 или 5 раз большее по весу). Применяется как изоляционный, фильтровальный, абразивный, строительный материал, а также используется в качестве поглотителя, катализатора, наполнителя, адсорбента.

Пемза — очень пористая ноздреватая разновидность вулканического стекла (60-73 % SiO2). Обычно пемза белого, серого, желтоватого цвета и так густо пронизана порами и пустотами, что представляет губчатую стекловидную массу, состоящую из пересекающихся и переплетающихся по разным направлениям тонких пленок стекла. В технике пемза применяется в качестве абразивного материала, в химической промышленности — для фильтров, сушильных аппаратов и т. п.

27

В мае французы (битва в Артуа) и англичане (битва под Нев-Шапе-лем) провели ряд масштабных наступательных операций, имевших целью уничтожение немецких позиций во Франции. Все операции провалились.

28

Фосген использовался немцами в газобаллонных атаках в смеси с хлором с мая 1915 г. Его применение преследовало цель преодолеть защитное действие «влажных масок» союзников. В дальнейшем он применялся всеми воюющими сторонами, в основном с помощью химических снарядов. Всего за годы Первой мировой войны его произвели 40 тыс. т.

Фосген относился к быстроиспаряющимся («нестойким») веществам. Фосгеновые снаряды применялись тогда, когда предполагалась присутствие крупных сил противника. Их старались обстрелять прежде, чем они успеют надеть противогазовые маски. Если считать, что для надевания маски по нормативам того времени требовалось от 20 с до 4 мин. (если маска лежит в ранце или походной сумке), то отсюда ясно, что для того, чтобы действием фосгена застигнуть противника врасплох, необходим обстрел в продолжение 4 мин. Практически установлено, что для такого обстрела цели, занимающей по фронту 100 м, независимо от расстояния до нее, необходимо выпустить 75-мм снарядов от двухсот до четырехсот, а 155-мм — от 50 до 100.

Фосген применяла итальянская армия при нападении на Эфиопию в 1935-1936 гг. (см. [63]). В годы Второй мировой войны на вооружении большинства воющих армий стояли снаряды с фосгеном. В ходе ведения боевых действий его применяла только японская армия во время войны с Китаем (1937-1945). В конце войны США намеривались применить фосген против кораблей военно-морского флота Японии и с этими целями проводили натурные испытания, разместив на палубах кораблей вместо японцев экспериментальных животных.

По данным Антонова (1994), фосген рассматривался военными специалистами также в качестве отравляющего вещества, способного в определенных условиях преодолевать противогаз. Защитные свойства угольной шихты по фосгену резко снижаются при ее увлажнении. Увлажнение шихты противогазов противника предполагалось достигать путем вынуждения живой силы длительное время находиться в противогазах (например, применением ядовитых дымов) в условиях высокой влажности воздуха. Такие условия наиболее характерны для Арктики. Различные варианты применения фосгена в арктических условиях проверялись в ходе натурных испытаний.

Использование смеси фосгена и хлора позволило немцам не только преодолеть защитные свойства «влажных масок» союзников, но и увеличить процент смертельных исходов среди отравившихся. Например, если в результате первой газобаллонной атаки хлором на позиции русских войск в районе Болимова смертность среди отравленных достигла 14 %, то применение хлора в смеси с фосгеном увеличило смертность отравленных почти в два раза (табл. 28.1).

Таблица 28.1

Потери британских войск от шести германских газобаллонных атак смесью хлора с фосгеном за период с декабря 1915 г. по август 1916 г.

Процент поражения военнослужащих, подвергшихся хлорфосгенной атаке	4,1 %
Процент смертности от газа к общему количеству военнослужащих	0,7 %
Смертность от газа как процент к общему числу отравленных	23,6 %

По данным F. R. Sidel et al. (1997).

Составы и условные наименования смесей ОВ, получивших наибольшее боевое применение в Первую мировую войну, приведены в табл. 28.2

Таблица 28.2

Составы и условные наименования смесей ОВ, получивших наибольшее боевое применение в Первую мировую войну*

Состав	Наименование	Применявшая страна
Бромацетон – 80 % Хлорацетон – 20 %	Мартонит	Франция
Бромметилэтилкетон – 80% Хлорметилэтилкетон – 20%	Гомомартонит	Франция
Хлор (процентный состав менялся) Фосген (процентный состав менялся)	—	Франция, Германия, Россия, США
Хлор – 70 % Хлорпикрин – 30 %	—	Соединенное Королевство
Хлорпикрин – 65 % Сероводород – 35 %	—	Соединенное Королевство
Хлорпикрин – 80 % Хлорное олово – 20 %	—	Франция, Германия, США
Хлорпикрин – 75 % Фосген – 25 %	—	Соединенное Королевство
Хлорпикрин – 56 % Хлористый сульфурил – 44 %	—	Россия
Хлорпикрин – 45 % Хлористый сульфурил – 35 % Хлорное олово – 20 %	—	Россия
Хлорпикрин – 85-90 % Этилиодацетат – 15-19 %	—	Соединенное Королевство
Иприт – 80 % Хлорбензол – 20 %	—	Соединенное Королевство
Этилдихлор арсин – 80 % Дихлорметиловый эфир – 20 %	—	Германия
Дифенилцианарсин – 50 % N- этилкарбазол – 50 %	—	Германия
Этиловый эфир йодуксусной кислоты – 75 % Этиловый спирт – 25 %	—	Соединенное Королевство
Иодистый бензил – 70 % Бензол – 30 %	—	Италия
Фосген – 91 % Сероуглерод – 5 % Хлороформ – 4 %	—	Италия
Синильная кислота – 50 % Треххлористый мышьяк – 50 %	—	Россия
Синильная кислота 50 % Хлороформ – 25 % Треххлористый мышьяк – 25 %	—	Соединенное Королевство
Синильная кислота – 50 % Треххлористый мышьяк – 30 % Хлорное олово – 15 % Хлороформ – 5 %	— Винсеннит	Франция, Россия
Фосген – 50 % Треххлористый мышьяк – 50 %	—	Соединенное Королевство
Иприт – 80 % Четыреххлористый углерод – 20 %	—	Германия, Соединенное Королевство, Франция, США
Фосген – 60 % Хлорное олово – 40 %	— Колоньит	Соединенное Королевство, Франция, Россия
Фосген – 60 % Хлорпикрин – 5 % Хлорное олово – 35 %	—	Россия
Метилсульфат – 75 % Хлорметилсульфат – 25 %	Рационит	Франция
Бромистый ксилил - ? Бромистый ксилилен - ?	Вещество «Т»	Германия
Бромистый ксилил - ? Бромистый ксилилен - ? Неполностью хлорированный метиловый эфир муравьиной кислоты - ?	«Т»-зеленый крест	Германия

* По Ю. Майеру (1927); Р. Ганслиану и Ф. Бергендорфу (1925).

29

Галлиполи (по-турецки Гелиболи) — порт в турецком вилайете Эдирне (провинции Адрианополе) на Фракийском Херсонесе при Дарданеллах; выстроен на маленьком полуострове. Дарданеллы около Гелиболи шириной в 4200 м, но ширина фарватера не превышает 3000 м; кроме того, Гелиболи лежит недалеко от самой узкой части Фракийского Херсоне-са (5000 м). Военное значение Гелиболи основано на возможности запереть здесь путь и по морю, и по полуострову. Французскими инженерами в 1864 г. построен близ Гелиболи ряд укреплений, в 1877 г. обновленных и усиленных. 25 апреля 1915 г. англичане начали десантную операцию на полуострове. Понеся большие потери, они были вынуждены эвакуировать свои войска 9 января 1916 г. В ходе этих боевых действий национальным героем Турции стал ранее никому не известный командир дивизии Мустафа Кемаль (Ататюрк, 1881-1938) — основатель и первый президент Турецкой республики (29 октября 1923 г.).

30

После применения хлора германской армией британцы начали использовать специальное покрывало «veil», которое представляло собой ткань, смоченную «антигазовым раствором» (тогда им был раствор гипосульфита натрия с содой). Солдат прикладывал смоченную таким раствором ткань к лицу, а затем заматывал ее вокруг головы. Британцы быстро разработали фланелевый капюшон, в котором были предусмотрены специальные очки. Капюшон смачивался раствором гипосульфита натрия, содержащим глицерин (для предотвращения его быстрого высыхания) и заматывался вокруг головы (см. рис. 6).

К началу 1916 г., когда русская армия в большинстве своем была снабжена лишь «влажными масками», выяснилось, что немцы применяют фосген. Пропитка масок гипосульфитом не гарантировала защиты от фосгена, и поэтому были начаты поиски специальных средств для дополнительной пропитки маски. После испытания случайных средств, например так называемой массы Московского технического училища (сегодня Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана) и анилина, Московская экспериментальная комиссия выяснила их непригодность для пропитки масок в целях защиты от фосгена. Но вскоре на заседании Комиссии, а именно 13 августа 1915 г., В. М. Горбенко сообщил о найденном в Московском техническом училище средстве для пропитки влажных масок с целью защиты от фосгена — уротропине, полученном впервые A. M. Бутлеровым (1828-1886) в 1860 г. Это важное средство, честь изобретения которого и введения в противогазовую практику принадлежит русским ученым, было быстро воспринято англичанами и другими союзниками России того времени. Испытания новой пропитки, содержащей уротропин, дали хорошие результаты, и к концу войны в России уже оказалось налаженным производство значительных количеств уротропина.

Если предположения о возможности применения фосгена полностью оправдались, то предположения о возможности применения синильной кислоты, к счастью, оказались неосновательными. Во время войны делались неоднократные попытки применить синильную кислоту (винсеннит, наши снаряды типа ЮАО и ЮО). Однако эти попытки окончились полной неудачей вследствие высокой летучести синильной кислоты. Тем не менее вопрос о защите от синильной кислоты стоял в течение всего периода существования влажных масок, да и после этого. Первоначально его пытались решить путем введения в пропитку различных добавок или приложением к маскам-рыльцам пропитанных специальными растворами компрессов (гидрат окиси железа, вернее — полуторахлористое железо и сода, аммиачный раствор окиси меди, а в дальнейшем — соли никеля).

Впоследствии, когда был выработан единый рецепт пропитки, включавшей и уротропин и соли никеля (сернокислый или уксуснокислый никель для защиты от синильной кислоты), толщину маски образца 4 пришлось увеличить с 20 до 35 слоев марли.

Завершающей этот ряд «мокрых масок» явилась маска Химического комитета ГАУ, сконструированная одним из наиболее активных работников в области противогазов в 1916-1918 гг., инженером Н. Т. Прокофьевым. Маска состояла из 30 слоев марли и содержала так называемую поливалентную пропитку, т. е. пропитку, обеспечивающую защиту от группы различных OB. Если предыдущие образцы масок соответственно их форме именовали «рыльце», то эта маска могла быть справедливо названа «рылом». В маске была хорошо продумана линия непроницаемости и способ прикрепления ее к лицу. Первые образцы маски прикреплялись к лицу посредством системы завязок, в дальнейшем маска Химического комитета представляла собой комбинацию влажной маски с резиновым шлемом Кумманта, что еще более улучшило надежность ее работы. Пропитка последних образцов маски состояла из:

воды 46,73%

глицерина 14,02%

поташа 6,54%

гипосульфита пятиводного 14,02%

уротропина 18,69%.

Иногда в пропитку вводилось, кроме этого, 5-5,5 % уксуснокислого или сернокислого никеля для защиты от синильной кислоты. Маска Химического комитета поступила в армию в конце 1916 г. и оставалась на вооружении до конца войны. В 1917 г. ею снабжались преимущественно тыловые части, в то время как все фронтовые части были снабжены противогазом Зелинского — Кумманта. По защитной мощности маска Химического комитета превосходила соответствующие иностранные образцы, в частности французскую маску М-2 и в особенности английский шлем РН.