Краткий очерк истории русской медицины. Комментарии научного редактора. III. Период иностранных влияний в русской медицине (продолжение 3)

[36]   Иоганн-Якоб Пленк (Plenc, 1738-1807) — немецкий писатель по врачебным наукам, австриец, занимал кафедру в Будапеште в течение 10 лет и окончил свою карьеру в Вене (1783) в качестве профессора анатомии, хирургии и акушерства. Написал ряд курсов почти по всем отделам медицины, малосамостоятельных, но составленных тщательно и с большой точностью: «Selectus materiae chirargicae» (1775), «Primae lineae anatomes» (1775), «Doctrina de morbis cutaneis» (1776), «Compendium institutionum chirurgicarum» (1776), «Doctrina de morbis oculorum» (1777), «De morbis dentium et gingivarum» (1778), «Elementa medicinae et chirargicae forensic» (1781), «Elementa artis obstetriciae» (1787),
«Pharmacologia chirurgica» (1781), «Toxicologia» (1785), «Icones plantaram medi- cinalium secundum Systema Linnaei digestarum, cum enumeratione virium et usus medici, chirurgici atque diaetetici» (1788-1804, 7 томов), «Physiologia et pathologia plantarum» (1794), «Hygrologia corporis humani» (1794), «Elementa terminologiae botanicae ac systematis sexualis plantarum» (1797), «Elementa chemiae» (1800), «Pharmacologia medico-chirurgica spedalis» (1804), «De cognoscendis et curandis morbis sexus feminci» (1800), «De morbis infantum» (1807).

[37] А. Я. Скороходов очень односторонне оценивает заслуги Карла Рокитанского (барон Karlvon Rokitansky, 1804-1878) перед медицинской наукой. Рокитанский — знаменитый патологоанатом; с 1834-го по 1875 г. был профессором патологической анатомии в Венском университете. Одновременно с профессурой он занимал должности прозектора Большого венского госпиталя и судебного анатома.

Будучи поборником ятрохимического направления в медицине и виднейшим представителем гуморальной школы, Рокитанский в своем руководстве по патологической анатомии, 1841-1846; переиздано в переработанном виде в 1855 г.), а также в других работах все болезненные явления объяснял с точки зрения учения о кразах.

Краза (греч. krasis — смешение) — термин, предложенный им для обозначения состояний организма, обусловленных изменением химического состава его соков (влаг) и неправильным их смешением. В основе всех патологических проявлений Рокитанский видел порчу соков, то или иное нарушение состояния белков, воло- книны и говорил о различных кразах (воспалительном, тифозном, туберкулезном, раковом и пр.). Нарушения химического состава крови и других физиологических жидкостей, по его мнению, приводят к отложению в тканях специфичного для каждого патологического процесса бесструктурного (аморфного) вещества, которое, в свою очередь, определяет характер клинических и морфологических проявлений болезни. Появление при воспалении новых клеток, например лейкоцитов при гнойном воспалении, он объяснял образованием их в экссудате, как бы выделением их из него. Учение Рокитанского о кразах имело большое распространение и было вытеснено лишь в 60-х гг. XIX в. клеточной теорией Вирхова. Хотя Рокитанский не примкнул явно к какому-либо определенному философскому направлению в медицине, но все же, исходя из положений его гуморальной теории, его надо считать виталистом.

К. Рокитанский

Но прославился Рокитанский другим — он опубликовал большое количество научных работ, которые осветили патолого-анатомическую сущность самых разнообразных патологических процессов (ущемления и сужения кишок, спонтанных разрывов аорты, прободений язв желудка, зоба щитовидной железы, коллоидного рака, новообразований молочной железы, дефектов в перегородках сердца и пр.). Рокитанский впервые высказал мысль (и привел экспериментальные доказательства), что для суждения о значении клинических явлений на живом необходимо принимать в соображение находки на вскрытии. Таким образом, видимые патологические изменения в структуре были изучены во всем их объеме и взаимоотношениях так, как никогда раньше они не изучались. Это был большой шаг вперед; к нему присоединилось еще открытие клеточного строения органов и тканей; и вполне естественно родилось стремление пополнить макроскопические находки на трупе микроскопическими и проследить ход болезни вплоть до мельчайших доступных человеческим чувствам частей организма, т. е. клеток.

Блестящее разрешение этой задачи произошло позже и было главной заслугой Рудольфа Вирхова. Вирхов называл Рокитанского «Линнеем патологической анатомии». Он писал: «Никогда еще не исследовались микроскопически-анатомические изменения больного организма, особенно по отношению к его строению, соотношению частей, стадий развития изменений, повторяемости так систематически, так исчерпывающе; никогда еще не описывалось таких исследований на таком обширном материале в таком живом, точном изложении» (цит. по Мороховцу Л., 1903). Л. Мороховец относил Рокитанского к представителям старой патолого-анатомической школы — в нем сочеталось все, что главным образом основывалось на описании, обобщении и систематизации макро- и микроскопической картины наших страданий.

Благодаря Рокитанскому микроскоп, введенный в патологическую анатомию Иоганном Мюллером (1801-1858), сделался важнейшим инструментом патолого-анатомических исследований. Но главная его заслуга заключается в том, что он сделал патологическую анатомию основой патологии и научной медицины вообще.

[38] Георг Прохаска (Georg Prochaska, 1749-1821) — чешский анатом, физиолог и окулист. В 1778 г., после многих анатомических работ, профессор в Вене, но скоро перешел профессором анатомии и глазных болезней в Прагу, где основал замечательный анатомический музей и напечатал много анатомических исследований. В 1791 г. он вновь перешел в Вену профессором анатомии, физиологии и глазных болезней, оставаясь в этом звании до 1819 г.

Прохаска представлял сравнительное анатомическое направление в физиологии. В 1779 г. вышел в свет его труд «О структуре нервов», где было дано описание нервной системы, а также указано функциональное значение морфологического различия между передними и задними корешками спинномозговых нервов. В «Трактате о функциях нервной системы» Г. Прохаска развил представление о нервном рефлексе, о рефлекторной дуге, особенно подчеркнув значение нервов как посредников между окружающей средой и организмом. Нервную систему Прохаска рассматривал как носитель единства организма. Написанный Прохаской учебник «Физиология, или Наука о естестве человеческом» был переведен на другие языки, в том числе на русский.

Т. к. сравнительное анатомическое направление в физиологии не давало возможности вникнуть во внутреннюю жизнь органов, то физиологи для уяснения происходящих в них процессов прибегали к различным теориям, часто метафизического характера, которые и ложились в основу жизненных явлений организма. П. А. Загорский являлся сторонником нового учения о Вольтовом столбе как всеобщем законе органического строя, а равным образом последователем и других взглядов Прохаски. Таким образом, в Медико-хирур- гической академии в начале ее существования не было дано надлежащего толчка экспериментальному направлению в физиологии.

[39] Л. Менье (1926) делит историю медицины в XIX в. на два периода: первый, охватывающий около двух третей столетия (1800-1870), с начала века до появления учения о микроорганизмах; и второй, соответствующий оставшейся трети века (1870-1900) и посвященный преимущественно исследованиям Пастера, их последствиям и тому перевороту, который эти исследования произвели в медицинских и биологических науках.

В первом периоде истории медицины XIX в. медицина была представлена двумя различными течениями — клиническим и лабораторным, вначале находившимся в оппозиции друг к другу, позже соединившимся и оказывавших взаимную поддержку. С одной стороны — клиническая школа, с другой — научная или ученая школа врачей. Первая относилась вначале с полным равнодушием и даже презрением к тому, что творилось в лабораториях у физиологов, химиков и микрографов; вторая, наоборот, считала клинику лишь «преддверьем» настоящей медицины, подлинным «святилищем» которой являлась лишь лаборатория.

Клиническое направление преобладало в Англии, в Италии и Франции — в последней, впрочем, были и Франсуа Мажанди (F. Magendie, 1783-1855), и Клод Бернар. Лабораторные методы процветали в Германии, где совершались открытия посредством светового микроскопа. Они увенчались открытием клетки, ставшей руководящим началом исследований патологии и физиологии кон. XIX и всего XX вв. Клеточная физиология и патология вытеснили уже изрядно поднадоевшие за две тысячи лет схоластических интерпретаций гуморальные и солидарные учения, и только в кон. XX в. она была «потеснена» молекулярной, а если быть точнее, то стала для нее основой.

Ф. Мажанди

В XIX в., до пастеровской эры, существовала достаточно смелая и достаточно опытная хирургия, решавшаяся на большую часть операций, которые производились в первой половине XX в.; но тогда эти операции были оставлены по причине их обычного неуспеха из- за гнойных осложнений. Но в течение этого же периода Джеймсом Симпсоном (Sir James-Yong Simpson, 1811-1870) в 1847 г. был разработан способ общей анестезии посредством хлороформа (хлористого эфира), — которая позднее, в соединении с антисептикой и асептикой, сделала хирургию такой, какой мы знаем ее сегодня.

В терапии этот период характеризуется Л. Менье (1926) полным отторжением кровопускания и открытием и введением в лечебную практику ряда новых химических медикаментов, добываемых из растений и минералов.

Дж. Симпсон

В 1818 г. П. Пеллетье и Ж. Каванту открыли в рвотном орехе стрихнин. В 1820 г. те же химики извлекают из желтой коры хинного дерева — хинин, нашедший широчайшее применение в виде сернокислого хинина. Детально анализируется опий, и из него выделяется целый ряд веществ: папаверин, нар
котин, кодеин, морфий; два последних чаще всего применяются в терапии. Морфий, известный уже в 1688 г. Людвигу, описавшему его под именем magisterium opii, был получен Шарлем Дероном (Derosne, 1780-1846) в 1803 г., описан Сегеном в 1804 г. и подробно изучен Фридрихом-Вильгельмом Сертюрнером (1783-1841) из Ганновера. Применение солянокислого морфия распространилось широко благодаря введению в терапию нового метода — подкожных впрыскиваний, открытого ирландским врачом Кэйндом (1844).

Фармацевт Мейн извлек из белладонны и дурмана (Datura stramonium) атропин (1833). Дигиталин — глюкозид, рассматриваемый как действующее начало наперстянки, — еще мало изучен, несмотря на многочисленные работы опытных химиков; не менее ядовитым и наиболее действенным считается аморфный дигиталин Гомолля и Кевенна (1845-1861), который вскоре уступает место дигиталину кристаллическому Космана и Мерка (1845-1860) и Нативелля (1872).

Из белены извлекаются гиосциамин и гиосцин, из Datura stramonium (дурман) — датурин; из калабарского боба — эзерин или физостигмин (Жоб, 1863; Be и Левен, 1865).

Из чемерицы, игравшей столь видную роль в медицине старого времени, Мейсснер, фармацевт в Галле, извлекает вератрин (1818-1819).

Кофеин открыт в 1819 г. Рунге, но применяется в терапии лишь значительно позднее, как и теобромин, открытый Бутиньи (из Эвре) в 1843 г. и изученный русским «дедушкой химии» Александром Воскресенским (1862).

Бром был открыт в стоячих водах солончаков в 1826 г. Антуаном Баларом (Balard, 1802-1876), который впоследствии отечески поддерживал Пастера в его научных исследованиях, и изучен Пуршем (Монпелье) в 1828 г., в применении к золотухе и зобу, а Г. Андралем в 1837 г. — против хронических артритов. Йод, извлеченный из морских водорослей селитроваром Бернаром Кур- туа (1777-1838) из Дижона, в 1812 г. был изучен Гей-Люссаком (Louis Joseph Gay-Lussac, 1778-1850), давшим ему это название из-за фиолетового цвета его паров. Йодоформ, произведший такую сенсацию в момент установления антисептического метода в хирургии, был открыт в 1822 г. Жоржем Симоном Се- рулла (1774-1832). Амиловый нитрит открыт Баларом в 1844 г., был изучен Гетри (1854) и считался им средством, вызывающим расширение сосудов и ускоряющим движения сердца. Эфир и хлороформ применяются в качестве анестезирующих средств, местных и общих. Хлороформ был открыт в 1831 г. Субейраном. Хлорал-гидрат открыт Либихом в 1832 г. Пепсин введен при болезнях желудка Люсьеном Корвизаром (1854). В качестве методов лечения начинают распространяться массаж и электротерапия.

В XIX в. и анатомия сделалась окончательно сложившейся наукой, усилия исследователей были направлены к изучению анатомии тканей, и такому стремлению отвечали важные улучшения, достигнутые в микроскопической технике. Патологическая анатомия, воспользовавшись успехами гистологии, открыла изменения в органах и тканях, свойственные известным болезням, которые при жизни нередко могут быть определены на основании подобных отличий. Физиология, применив опытный метод, обогатилась множеством неожиданных открытий. Достаточно указать на выяснение значения отдельных частей мозга, различных нервных стволов, на изучение механизма органов чувств, на исследование отдельных частей пищеварения, на тщательное изучение кровообращения, дыхания, отделений и т. д. Фармакология собрала настолько обильный материал, что обособилась в отдельную науку (Скори- ченко-Амбодик Г. Г., 1907).

[40]   Дмитрий Николаевич Жбанков умер 20 июля 1932 г. в Москве. Он автор многих работ по вопросам жизни и быта крестьян, по земской медицине, эпидемиологии, статистике, организации общественной медицины и др. Резко критиковал «полицейский режим» царской России, выступал против смертной казни и телесных наказаний, обличал скудность государственной организации медицинской помощи, боролся за женское равноправие. Его работы (например, об отхожих промыслах в Смоленской губернии) неоднократно цитировал В. И. Ленин, указывая вместе с тем, что Жбанков отстаивал народнические мелкобуржуазные идеалы (см.: Ленин В. И. ПСС. Т. 3. С. 580). В 1921 г. он полностью отошел от общественной деятельности.