Невзирая на специальные конвенции, всякого рода конференции и разговоры о разоружении, им­периалисты, без всякого сомнения, очень много ра­ботают в области химического оружия. И, невзирая на женевскую болтовню, химия в будущей войне будет применена не в меньших, а в больших масштабах, чем то имело место в империалистическую войну. Мы можем сказать, что перед лицом химического оружия мы не будем безоружны. Мы сумеем защитить наши войска от химического нападения.

К. Е. Ворошилов. 15 лет РККА

I

В свете современных лихорадочных вооружений империалистических держав, в особенности тех из них, которые готовятся к быстрой реализа­ции своей программы войны, исследование опыта минувшей мировой бойни становится особо актуальным.

Очерк т. [товарища] А. Н. Де-Лазари, представляющий собой попытку исторического исследования оперативного и тактического применения химического оружия в войне 1914-1918 гг., не может не привлечь внима­ния читателя, по крайней мере по двум соображениям. Во-первых, потому, что специальная работа на эту тему на русском языке появляется впервые. Во-вторых, потому, что в системе новых вооружений всех капиталисти­ческих стран химическим средствам нападения отведено значительное место. Удельный вес химического оружия в комплексе вооружения совре­менных армий определен не случайно и соответствует гигантскому раз­витию химической промышленности в капиталистических странах за по­следние десятилетия. Во всех крупнейших капиталистических странах мы видим огромное развитие химической промышленности в послевоенные годы и даже в годы жесточайшего мирового экономического кризиса, поскольку это развитие шло под знаком военной промышленности.

Следующая краткая таблица наглядно убеждает нас в этом.

Рост продукции химической промышленности в главнейших странах в %

Страна	1913 г.	1933 г.
США	100	259
Англия	100	234
Япония	100	500
Франция	100	223
Германия	100	250

Германская химическая промышленность была еще до мировой войны самой мощной и сделала возможной инициативу германского главного командования в химической войне. Тем не менее в послевоенный период и даже в годы мирового экономического кризиса при тягчайшем положе­нии других отраслей германского народного хозяйства всеми средствами обеспечивался дальнейший рост германской химической промышленно­сти, поставляющей значительную часть своей продукции Японии.

Японская химическая промышленность как база японских вооружений с помощью Германии на протяжении последних лет также сделала огромные шаги в своем развитии. Валовая продукция химической промышлен­ности составляла в 1933 г. 250 млн. долларов против 40 млн. долларов в 1914 г.! Перенесение немецкого опыта зашло у них так далеко, что даже печальные выводы гамбургской фосгенной катастрофы японцы использовали в своей военно-химической подготовке и применили «ценные расчеты», полученные благодаря этой катастрофе, при практическом газопуске на острове Формоза [1]*. Не подлежит никакому сомнению, что вопреки лицемерному заявлению начальника химического отдела военно-санитар­ной службы германского рейхсвера д-ра Рудольфа Ганслиана об отсутствии у немцев вследствие версальского запрета химического оружия и даже... военно-химической терминологии  [ 1 Сборник «Wehrgedanken» под редакцией генерал-лейтенанта Кохенгаузена. (Гамбург, 1933). ] в подготавливаемых Германией и ее «дальневосточным другом» войнах химическому оружию предназначено сыграть немалую роль. Об этом свидетельствуют также и появляющиеся в зарубежной печати сведения об изобретении в фашистской Германии новых отравляющих и зажигательных веществ [2].

Приведенная нами выше таблица означает, что в случае войны любая великая держава сможет располагать мощным арсеналом химического ору­жия, что, в свою очередь, определит масштабы его применения в подго­тавливаемых капиталистическими державами империалистических войнах. Но, спросит читатель, химическая война может быть запрещена?

Вождь Красной армии т. [товарищ] К. Е. Ворошилов со всей свойствен­ной ему правдивостью и ясностью дал реальную оценку возможности при­менения химического оружия в будущей войне в своей исторической речи «15 лет РККА», приведенной нами выше.

Я. Л. Авиновицкий

До сих пор химическую войну вопреки стараниям правительства на­шей страны запретить не удавалось. Еще в 1922 г. в Генуе наша делегация выдвигала необходимость полного запрещения наиболее варварских форм войны — «ядовитых газов, воздушной вооруженной борьбы и т. д., в осо­бенности же применения разрушительных средств против мирного населения». Это требование нами позже неоднократно выдвигалось.

На последней конференции по разоружению советский делегат т. [товарищ] Венцов потребовал, что­бы «главные усилия были направлены не на выра­ботку законов и обычаев войны, а на возможно более широкий охват разоружением материальных орудий химической войны». Прикрываясь лживыми лице­мерными статистическими таблицами, доказывающими якобы «гуманность» химического оружия, им­периалисты в лице своих руководящих военных химиков прямо говорят, что будут пользоваться химическим оружием в самом широком масштабе «до самых крайних пределов нашего искусства» ^{[См. книгу генерала А. Фрайса и К. Веста «Химическая война» (М., 1924)].}. Другие военные авто­ры, издеваясь над сторонниками запрещения химических средств борьбы, цинично предлагают использовать химическое оружие как наиболее действительное против нарушителей конвенций о неприменении химических средств нападения... [3].

Каковы же наши правила поведения в этих условиях?

Народный комиссар обороны в своем приказе № 154 от 21 июня 1929 г. о введении в действие ПУ-29 дает нам совершенно четкое указание: «Средства химического нападения, указания на которые имеются в Полевом уставе, будут применены Рабоче-крестьянской Красной армией лишь в том случае, если наши классовые противники применят их первыми».

II

Хотя материал, собранный т. [товарищем] Де-Лазари, не исчерпывает всей темы (важно, чтобы участники мировой войны дополнили его своими материалами и выводами для последующих изданий), он все же дает возможность сформулировать весьма поучительные выводы в отно­шении оперативного и боевого использования химического оружия в войне 1914-1918 гг. и наметить в порядке прогноза, основанного на опыте миро­вой войны и высказываниях многочисленных иностранных военных авторов, тенденции применения его в будущей войне.

Первый вывод. Прежде всего необходимо констатировать значительный боевой эффект применения химического оружия, особенно против плохо защищенного и малообученного противохимической обороне противника. Так, в августе и сентябре 1917 г. во время наступления 2-й французской армии под Верденом указанная армия за всю операцию потеряла 13 158 отравленных ипритом, причем главная масса из них смогла вернуться в строй только через 60 дней. Артиллерия французов не могла сопровождать свои войска под действием артиллерийской химической стрельбы «желтым крестом» (иприт) со стороны германской армии.

В мартовском наступлении германской армии 1918 г. от действия артиллерийской химической стрельбы бризантными снарядами с «желтым крестом» V корпус (левофланговый) пятой же британской армии потерял 5000 человек, был деморализован и своим разгромом положил начало разгрому всей 5-й армии. Третья британская армия, по которой было выпущено огромное количество снарядов с «желтым крестом» (до 250 000), потеряла 4800 человек, из них 500 офицеров, сверх этого высокий процент англичан потерял боеспособность, так как был изнурен длительным ношением противогаза. Известен случай гибели целых частей (см. эпизод, при­водимый Де-Лазари с погибшим итальянским батальоном у Флитча), не сумевших вовремя принять меры противохимической обороны [4].

Второй вывод. Далее мы отмечаем длительность действия химического оружия. Так, 7-го и 8 апреля 1918 г. германцы перед наступлением на р. Лис заразили фланги наступления с помощью снарядов с «желтым крестом» — Армантьер и местность южнее Ла-Басе. Англичане очистили Армантьер, сдав его без выстрела германцам. Однако последние смогли войти в него, по данным, приведенным в материалах т. [товарищем] Де-Лазари, через две недели ^{[В этом эпизоде следует обязательно учесть почвенные или климатические особенности и возможность дополнительного обстрела участка после очищения его войсками. Иначе он представляется преувеличенным. — Я. А.]}. Потери англичан отравленными составляли 7000 человек [5].

Третий вывод. Дальность проникновения химического оружия и действительность его на больших расстояниях. Так, газовое облако, созданное по способу газобаллонной атаки, давало себя чувствовать на расстоянии 22-40 км. Сменившиеся части в далеком тылу застигались газами врас­плох и несли значительные потери, как это имело место с батальоном одного из полков кавказской гренадерской дивизии на русском фронте, застигнутом газами за деревней Белая в 8 км от линии окопов.

Четвертый вывод. Массовый характер поражений, наносимых боевыми химическими веществами. В отличие от других средств поражений, основанных на использовании механической энергии, боевые химические вещества (БХВ) проникали в окопы, задерживаясь там, в щели здания, поражая на своем дальнем пути как живые организмы, так и материальную часть и одежду, съестные припасы и посевы.

Пятый вывод. Важнейшим условием успешного применения химического оружия является внезапность и маскировка действий химических войск. На примере германского газобаллонного нападения в апреле 1916 г. на англичан (27-го и 29 апреля) у Хюллюш на фронте в 3,5 км мы видим, что созданная вначале дымовая завеса ввела англичан в заблуждение, вследствие чего вторую, ядовитую уже волну они встретили без противогазов и понесли большие потери: 1260 человек отравленных, из них 338 умерших (26,8 %). Таково действие «гуманного» оружия! Под Сморгонью в ночь с 19-го на 20 июня (старого стиля) германские войска накануне газовой атаки маскировали шум от подготовительных работ по газопуску пением песен и игрой оркестра. Первоначальный запах газового облака был приятный: пахло, как сухо сообщает историк, яблоками, фруктами, скошенным сеном. Вследствие принятых германцами мер маскировки своих действий разведка и секреты не дали своевременно знать о выпуске газа, войска надели противогазы только после того, как уже почувствовали вредное действие газа, сменившее «приятные запахи». В результате из строя выбыло 3846 человек, из них 46 офицеров, причем умерло от газов 286 человек.

Шестой вывод. В 1915-м и 1916 гг. применение химического оружия не давало еще инициаторам оперативных выгод. Не во всех случаях приме­нявшие химическое оружие войска умели извлекать при его использо­вании даже сколько-нибудь значительные тактические выгоды. Лишь к концу империалистической войны, в годы большой военной химии (1917-м и особенно 1918 гг.), химическое оружие приобретает оперативное значе­ние и артиллерийская химическая стрельба, с одной стороны, и дымы — с другой, становятся заметными оперативными факторами. С этой точки зрения заслуживают внимания приводимые т. [товарищем] Де-Лазари факты успешного прикрытия дымом танковых атак французами и, в частно­сти, прорыва 330 танков союзников в сражении при Амьене 8 августа 1918 г. и в сражении 2 октября на фронте Камбре, Сен-Кантен (где имел место выпуск дыма из танков), а также отсрочки и прекращения в ряде случаев наступления союзников во Фландрии в результате успешного действия артиллерийского химического оружия.

Седьмой вывод. Применение зажигательных средств против пулеметных гнезд в виде зажигательных мин с термитом и желтым фосфором (американская химическая рота «А» против германцев 18 июля 1918 г. на Марне) и успешные в ряде случаев действия германских огнеметных ча­стей против застигнутого врасплох противника заслуживают внимания.

Восьмой вывод. Наличие большого числа химических войск к концу войны. Так, США сформировали 18 химических рот, 9 химических рот во Франции, особый химический «корпус» в Англии, 2 газобаллонных полка, переформированных в 8 газометных батальонов в Германии, 14 химичес­ких рот в России, химические батальоны и роты во всех других странах, участвовавших в войне. Все страны создали специальные военно-химические организации с полигонами, лабораториями, школами и курсами для офицеров и солдат. Во Франции наблюдение за снаряжением БХВ было сосредоточено в Сорбонне. В Англии был создан специальный департамент химической войны с привлечением к вопросам военно-хими­ческого дела королевской Академии наук. Поэтому в области противохимической обороны (ПХО) напрашиваются следующие выводы.

1. Вера в свои защитные средства, безотказно действующая система наблюдения, предупреждения и сигнализации являются первым условием действительной обороны от действия химического оружия.

2. Тренировка в длительном пребывании в противогазах и в ношении и применении других средств защиты является обязательным условием успешной ПХО. Опыт мировой войны показывает, что ненатренированные войска, хотя и имевшие средства защиты, несли большие потери. Иметь всегда при себе в установленном для ношения месте противогаз (а не под скатками и снаряжением, как это было под Сморгонью в русской кавказской гренадерской дивизии, откуда уже во время атаки достать их было трудно) и суметь вовремя и в минимальный срок им воспользоваться — обязательное условие хорошей подготовки войск в противохимическом отношении.

3. Жесткая химическая дисциплина войск на войне достигается длительной и систематической подготовкой их. При этом она является не только важнейшим фактором успешной ПХО, но и столь же значительным условием эффективного и безопасного для собственных войск применения своих средств химического нападения.

4. Огромное значение для правильной и успешно организованной ПХО армии и страны имеет быстрая и своевременная мобилизация всей сети химических исследовательских, промышленных, научных и учебных учреждений и сил страны для мощного отпора противнику, применившему губительное химическое оружие.

В этом отношении большой интерес представляет опыт США, сообщенный генералом Фрайсом, опыт Франции, изложенный профессором Шарлем Мурэ, и менее освещенный опыт военно-химической организации других участников войны и в первую очередь Германии и Англии.

III

В военной и специальной иностранной литературе, основанной на опыте мировой войны и послевоенных лет бешеных вооружений, намеча­ются контуры применения химических средств в будущей войне. Сопоставляя их с теми выводами, которые напрашиваются из приводимого т. [то­варищем] Де-Лазари материала времен мировой войны, особенно периода 1918 г., мы могли бы привести следующие виды химического нападения будущего, недавно сформулированные начальником химического отдела военно-санитарной службы рейхсвера д-ром Р. Ганслианом [6]:

1. Усовершенствование артиллерийской химической стрельбы и газо­баллонного выпуска (вес баллонов с БХВ — 10 кг).

2. Применение ядовитодымных шашек в развитие примененных уже в августе 1917 г. в Шампани. Вес американской шашки 2,5 кг, вес отравляющих веществ (ОВ) в ней 0,5 кг.

3. Воздушно-химическое нападение в виде сбрасывания авиахимбомб, «дождевания», образование дымовых или ядовитодымных завес.

4. Заражение местности с помощью ручных разбрызгивающих аппаратов, приводимых в уставах некоторых армий особых химических фуга­сов, использования грузовых автомобилей или железнодорожных платформ, снабженных особыми цистернами.

5. Применение танков для выпуска нейтрального дыма (могут якобы возить с собой, по сообщениям иностранных литературных источников, небольшие количества дымообразующих веществ).

В отношении противохимической обороны намечающаяся и осуществляемая иностранными державами организация сводится к созданию связанных друг с другом химических служб армии и гражданского населения, обеспечению населения, в первую очередь так называемого активного (читай: фашистские организации технической помощи и др.), противогазами. Полиция, пожарные, санитарная служба получают особые улучшенные (мощные) противогазы. Одновременно организуется коллективная защита. Подготовка ПХО проходит весьма напряженно, в особенности в фашистской Германии и Японии, исходящих из того, «что ни одно государство, несмотря на недавнее подписание женевского противохимического протокола, будучи вооружено новейшим вооружением, не захочет и не будет пренебрегать химическим оружием»^{[Д-р Рудольф Ганслиан. См. цитированный выше сборник «Wehrgedanken».]} [7].

Сказано «скромно» со ссылкой на «государства», но, как говорят по-русски: «умри, лучше не скажешь».

В заключение выразим пожелание, чтобы труд т. [товарища] Де-Лазари резко сдвинул работы по дальнейшему исследованию и освещению в нашей литературе опыта применения химического оружия на полях мировой войны 1914-1918 гг. и в последующие годы «мира» как в уличных боях капиталистических войск и полиции против бастующих голодающих безработных, так и в войнах против колониальных рабов империализма.

Я. Л. Авиновицкий