Воспоминания о пережитых мною холерных эпидемиях. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Полагаю, что, поразобравшись во всем мною рассказанном, не одному из вас, милостивые господа, желательно бы было спросить: почему это мне так везло во многих, мною испрошенных, или мною же сделанных распоряжениях? — и затем еще высказать то предположение, что если бы так легко было прекращать начавшиеся эпидемии, как это выходит в моих рассказах, то, вероятно, до настоящего времени были бы и другими врачами, более меня авторитетными и практичными, добыты массы подобных моим наблюдениям и составлены непреложные правила, для скорейшего и вернейшего прекращения эпидемий!?

На это я вам отвечу, что всякая эпидемии устраняется не одним врачом, а общими усилиями просвещенных, энергичных и умеющих влиять на остальную массу людей. А затем и самый гениальный врач не может ни на йоту успеть в деле прекращения эпидемии без самого деятельного в том содействия просвещенной администрации. В пояснение этого довольно вспомнить, что в городах Казани, Тамбове и даже в более их богатом и культурном городе, Одессе, в которых городские власти, состоя из многих лиц с самыми разнообразными стремлениями и образованием, не могли скоро придти к соглашению и потому не успевали, или не хотели выйти из рутинной халатности и привычного бюджета, — в таких городах не только я, но и другие врачи ничего не могли сделать. И там, — и в другом месте холера прекратилась только тогда, когда погода стала не по ней. И, напротив, в войсках и в районах их расположения удавалось прекращать ее скоро. Понятно, что мнение врача скорее разделит и его требования охотнее исполнит лицо с высшим цензом образования и ответственное за благосостояние войск, чем ни за что не отвечающий муниципалитет. Если же к тому же вспомним, что в Тамбовских войсках я служил у Муравьева; под Севастополем у Липранди и Горчакова, а состояв в войсках Одесского округа — у Коцебу, то, познакомившись с деятельностью и историею этих светлых личностей, вы найдете ответ на сделанный вопрос и согласитесь, что тот запас сведений, с которым меня в 1847 г. выпустила в свет Петербургская академия, мог иной раз пригодиться при содействии и покровительстве названных генералов.

При этом не могу не высказать того своего убеждения, что эпидемиология до тех пор не выйдет из пеленок, пока не сделается специальностью военного врача, более других встречающегося с эпидемиями. Военная медицина и гигиена войск, как и всякая трудная наука, для своего развития требуют много средств и времени, мирной обстановки и защиты светлых и сильных лиц, так что хотя она по месту своего развития и по названию выходит военная, но не любит, чтобы с нею обращались слишком по-военному. Ее легко уподобить женщине, богатой по своей натуре и развитию, по добрым помыслам и сознанию правды, и бессильной физически и потому нуждающейся в поддержке мощной руки, а потому, только под крылом мудрого и доброго мужа, она своею искреннею деятельностью вносит покой и радость, своим словом водворяет всякую чистоту и порядок, а у менее мудрого, насколько она забывается, настолько делается апатичною и бесполезною в хозяйстве.