Химическое оружие на фронтах Мировой войны 1914-1918 гг. Краткий исторический очерк. 3. Газобаллонная атака германцев под Сморгонью в ночь с 1-го на 2 августа

ГАЗОБАЛЛОННАЯ АТАКА ГЕРМАНЦЕВ ПОД СМОРГОНЬЮ В НОЧЬ С 1-го НА 2 АВГУСТА (см. карту в схеме 4)

«В ночь с 19 на 20 июля^{(по старому стилю)} под Сморгонью на участках фронта, занимавшихся частями Кавказской гренадерской дивизии, германцами были применены удушливые газы, благодаря которым выбыло из строя 46 офицеров и 3800 нижних чинов, причем умерло от газов 4 офицера и 282 нижних чина.

На участке фронта, где были применены газы, окопы противника удалены от наших окопов на расстояние от 550 шагов на правом фланге и до 2000-2200 шагов на левом фланге; местность между ними ровная, открытая, поросшая довольно высокой травой и рожью, и слегка поднимается от наших окопов в сторону противника. Произведенной заранее разведкой было установлено, что участок представляет большую опасность в смысле возможности газовой атаки противника; поэтому в дивизии было обращено особое внимание на организацию борьбы с газовыми атаками: все нижние чины были снабжены противогазами и обучены надеванию их, в окопах имелись все рекомендованные средства массовой защиты, для наблюдения за появлением газов выставлялись особые наблюдатели как в самих окопах, так и впереди в секретах.

Ночь перед атакой была совершенно темная, с низко нависшими дождевыми облаками; в воздухе чувствовалась некоторая свежесть. Со стороны противника до рассвета тянул ровный западный ветер, к рассвету ветер усилился и постепенно менял направление на северо-западное и даже на северосеверо-западное.

Задолго до атаки противник производил по ночам какие-то работы в своих окопах, подвозил на автомобилях и поездах какие-то тяжелые предметы, иногда со стороны противника доносились звуки как будто от сбрасываемых рельс или железных листов. Ежедневно слышалась работа моторов, по-видимому, электризовавших проволочные заграждения. Накануне в немецких окопах играла музыка, пели песни. В ночь атаки противник временами открывал ружейный и пулеметный огонь и бросал мины.

Возможно, что противник умышленно принимал меры, дабы замаскировать шум от производимых им специально подготовительных работ по выпуску газов.

Газовая атака началась артиллерийским огнем противника химическими снарядами в начале 1 ч 20 июля, вскоре затем был выпущен удушливый газ из окопов на фронте протяжением в 3-3,5 версты.

Начало движения первой волны газов было обнаружено между 0 ч 30 мин. и 1 ч 20 июля, продолжительность движения колебалась от 40 до 50 мин. Пройдя через окопы, первая газовая волна захватила все местечко Сморгонь и, следуя за движением ветра и рельефом местности, направилась на восток, юго-восток и достигла станции Залесье и деревни Верхова. Откуда дальнейшего продолжения этой волны газов проследить не удалось, но слабый запах газа чувствовался даже на ст. Пруды.

Противник не ограничился выпуском только одной волны газа. В дополнение к главной волне в промежуток времени до 6 ч им было выпущено еще несколько дополнительных волн числом 5 или 6, причем начиная с третьей они были видимы и хорошо наблюдались из наших окопов, в противоположность первым двум, которых нельзя было видеть вследствие темной ночи.

Повторные волны газов существенно отличались от первой волны. Они занимали ограниченный фронт и выпускались из строго определенных участков, имевших не более 50-100 саженей по фронту. Газ выпускался из баллонов с большим шумом и клубами подымался на несколько саженей вверх, а затем постепенно опускался и, следуя направлению ветра, приближался к нашим окопам, постепенно расползаясь в ширину и захватывая от 0,5 до 1 версты по фронту наших окопов. Цвет газа — молочно-сероватый со слабым зеленоватым отливом; по краям газовое облако было темного цвета.

Около 6 ч противник пытался выпустить седьмую волну газа, но газ вследствие изменившегося ветра направился вдоль линии окопов, вследствие чего выпуск газа был немедленно прекращен. Первоначальный запах газового облака был приятный: пахло яблоками, фруктами, скошенным сеном; первые вдыхания газом не производили неприятного ощущения. Приятный запах быстро, однако, сменялся резким неприятным запахом употребляемой для дезинфекции хлорной извести или запахом от зажженной спички.

В местечке Сморгони во время обстрела химическими снарядами чувствовался легкий запах горького миндаля; вкус газа был сладковатый, а позднее запах газа напоминал тот специфический запах, который чувствуется на кожевенных заводах.

Действие газа на организм выражалось следующим образом: прежде всего начинало щипать в горле, затем при дальнейшем вдыхании без противогаза наступало удушье.

В более тяжелых случаях отравлений вслед за удушьем появлялся мучительный спазматический кашель с выделением сукровицы с желтоватым оттенком; в агонии появлялись зеленовато-желтоватая пена и жжение в груди, в области сердца, синюха, непроизвольное испражнение и смерть при явлениях слабости сердца.

Вся совокупность внешних признаков позволяет заключить, что в качестве удушливого газа выпущен был противником главным образом хлор, однако имеются основания предполагать наличность фосгена и других отличных от хлора газов. Так характерный, в первую минуту как будто бы даже приятный запах яблоков является свойственным фосгену в малых концентрациях.

Потери, понесенные войсковыми частями, объясняются следующими причинами.

Части полков не получили заблаговременного предупреждения о выпуске противником газа и надели противогазы только после того, как уже почувствовали присутствие газа обонянием и ощутили на себе его вредоносное действие, тем более что в первые моменты запах казался даже приятным.

Высланные вперед разведка и секреты не дали своевременно знать о выпуске газа. Шум, производимый вырывавшимся из баллонов газом, большинством разведчиков был принят за выпуск пара из паровоза или за шум мотора. Замеченные некоторыми красные ракеты и сигналы на рожках также не привлекли к себе внимания разведчиков и секретов и были приняты ими за обычный шум на позиции противника, так что они вместе с прочими узнали о выпуске газа, только испытав на себе его действие. Надев противогазы, разведчики и секреты лишились возможности предупредить войска голосом; некоторые из них после этого бросились в окопы, но добежали до них уже после прихода газа. Секреты, видимо, растерялись, в большинстве случаев забыли о существовании сигнализации для предупреждения о приближении газов; если же в некоторых ротах подобные сигналы и были поданы, то на них не обратили должного внимания вследствие происходившей в это время смены или же они запоздали.

Вследствие происходившей смены батальона одного полка батальоном другого в окопах и ходах сообщения центра атакованного участка скопилось много людей. Когда появился газ, то среди этой массы людей обычная при смене суматоха в значительной степени увеличилась, вследствие чего надевание противогазов запоздало. Толпившиеся в окопах и ходах сообщения нижние чины должны были надевать противогазы в полной темноте, при этом надо полагать, что о тщательной пригонке их, в особенности марлевых масок, не могло быть и речи.

Многие нижние чины, снабженные маской с вкладышем, или совсем забывали вложить вкладыш, или вкладывали, недостаточно расправив его по маске, и газ проникал через материю, не захваченную вкладышем.

У многих нижних чинов маски были под скатками и снаряжением, и достать их было довольно трудно.

Значительные потери отравленными понес батальон полка, застигнутый газами, пройдя деревни Белая, расположенную в 8 верстах от окопов. Введенные в заблуждение приятным запахом газа, офицеры и нижние чины надели противогазы только через 7-10 мин., когда появились сильные признаки отравления.

Значительную роль в этом промедлении сыграло психическое состояние людей, не допускавших даже мысли о какой-либо опасности после смены и в 8 верстах от позиций. Повторность выпуска газа также безусловно влияла на увеличение числа пострадавших, тем более что материала для поддержания костров в продолжение всего выпуска газов уже не хватило.

Неудачный выбор часа смены при неблагоприятных для нас метеорологических условиях также оказал свое влияние.

Многие нижние чины отравились уже по приходе на отдых, вероятно, вследствие укрывания пропитанными газами шинелями.

Нижние чины, зная благодетельное влияние костров, стремились подойти поближе к огню, вследствие чего в значительной степени усиливалось высыхание марлевых масок и тем ослаблялось их действие.

Из применявшихся для защиты от газа масок наиболее действительной оказалась маска Зелинского — Куманта. Респираторы типа «Горного института» и маски типа 4А и с вкладышем оказались неудобными. Об английских шлемах большинство имевших эти маски высказывается одобрительно, однако существенными недостатками английской маски являются постепенная порча ее от хранения и отсутствие возможности освежить ее на фронте.

Что касается мер массовой борьбы, то, несомненно, благотворное действие оказали костры, зажженные перед окопами на расстоянии около 10 шагов. Зажженные также внутри окопов костры вызвали на некоторых участках пожар деревянных обшивок, что, в свою очередь, вызвало на тушение огня трату воды, заготовленной в окопах для разбрызгивания и для смачивания масок.

Зажигание костров внутри окопов после прохождения газового облака для очищения окопов от остатков газа оказалось, напротив, целесообразным и дало хорошие результаты. Разбрызгивание растворов химических веществ во время самой атаки оказалось бесцельным и было прекращено.

Подписал: Командир корпуса, генерал-лейтенант Парский.