НЕСОСТОЯВШАЯСЯ БИОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА. IX. Миф массового поражения. Почему США окружают Россию военно-биологическими лабораториями и способствуют профанации эпидемиологии
Цикл статей по истории биологического оружия
I. Боги-«биотеррористы» и древние отравители // Офицеры. — 2011. — № 5. — С. 56-61.
II. Средневековые «сеятели чумы» // Офицеры. — 2011. — № 6. — С. 56-61.
III. Бактериологические диверсии Первой мировой // Офицеры. — 2012 — № 1. — С. 58–63.
V. Крах «отряда 731» // Офицеры. — 2012 — № 3. — С. 62–67.
VI. Повелители эпидемий // Офицеры. — 2012 — № 5. — С. 56–61.
VII. Бактериологическая война в Корее // Офицеры — 2013. — № 1. — С. 58–63.
VIII. От расцвета до запрета // Офицеры — 2013. — № 3. — С. 58–61.
IX. Миф массового поражения. Почему США окружают Россию военно-биологическими лабораториями и способствуют профанации эпидемиологии // Офицеры — 2013. — № 5. — С. 60–65.
Подписание в 1972 г. «Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении» (Конвенция-1972) было выходом из тупика бессмысленных расходов, в который зашла разработка биологического оружия (БО) в 1960-х гг. Неэффективное БО первого поколения изъяли из арсеналов и уничтожили. Политиками был востребован миф о доступности и дешевизне такого оружия, как инструмента давления на «третьи страны», и он вновь мутными потоками пролился на страницы научных и популярных изданий. В результате профанации проблемы БО появились организации и даже страны, руководители которых приняли за «чистую монету» сказки об «оружии массового поражения бедных». К ним присоединились странные личности, типа тех, что в Средние века наносили на дверные ручки гной из бубонов людей, больных чумой. В военных же лабораториях начался поиск выхода из клубка технических противоречий, куда завело БО наличие у него биологического компонента.
Мифы о БО свились своеобразной удавкой вокруг шей некоторых руководителей стран третьего мира, надеявшихся с помощью такого оружия получить дешевый противовес военной мощи своих региональных противников и США. В 1980-х гг. наступательными военно-биологическими программами обзавелись Ливия, Ирак, Иран, Сирия, Пакистан и еще десятки стран, пытавшихся отстоять свой суверенитет и национально-государственные интересы. Западные страны охотно поддерживали у тамошних руководителей иллюзии в отношении «оружия массового поражения бедных» и истощали их бюджет, продавая им современное биотехнологическое оборудование и штаммы опасных микроорганизмов. Ну а потом вешали за разработку такого оружия «высоко и коротко», как это произошло с Саддамом Хусейном.
Одновременно США и их союзниками создавался информационный механизм обоснования военного вмешательства во внутренние дела этих стран под предлогом наличия у тех «неконвенционного бесчеловечного оружия», способного погубить человеческую цивилизацию. Было изменено определение самого БО. Если в 1960-х гг. к такому оружию относились специальные боеприпасы и средства их доставки, то в 1980-е гг. эта формулировка размылась, и БО было предложено считать любой микроорганизм, способный взывать болезнь у людей. А доказательством его наличия у той или иной страны стала пробирка с опасным микроорганизмом. Профанации подверглась и эпидемиология: в понимании причин эпидемий произошел возврат к контагионистическим представлениям средневековья. Эпидемии теперь распространялись потому, что появился «новый вирус». А за первый «достоверный случай применения БО» выдали опубликованные в средине XIX в. россказни нотариуса генуэзских работорговце де Мюсси о том, что в Европе чума «черная смерть» началась после того, как татарский хан Джанибек в 1347 г. забросил в крепость Кафу (Феодосия) трупы людей, умерших от этой болезни.
Политиков и эпидемиологический истеблишмент, представляющий крупные фармацевтические компании, профанация эпидемиологии, как науки; и БО, как оружия массового поражения, очень устраивала. Для первых это означало возможность вмешиваться в дела других государств под маской озабоченности в нарушении Конвенции 1972 г. Перед вторым открывалась возможность для наживы по схеме «новый вирус – новая вакцина – новое бюджетное финансирование», чем они воспользовались во время псевдопандемий свиного и птичьего гриппов. Такое нематериальное понятие как «научная репутация» в этих кругах перестало существовать.
В накладе оставались разработчики самого БО, но не долго. Когда подписывалась Конвенция 1972 г., мало кто из ее авторов предполагал, что военная биология скоро выйдет из тупика. В 1974 г. американскими учеными Стенли Коеном и Гербертом Бойером была разработана технология рекомбинантной ДНК, позволяющая осуществлять вмешательство в геном любых бактерий и вирусов. Ее суть в том, что любой фрагмент ДНК, содержащий гены вирулентности или антибиотикорезистентности, взятые у одного микроорганизма, можно сшить со специальным носителем (вектором) и перенести в другой микроорганизм — потенциальный агента БО, усилив таким образом его поражающие свойства. По крайней мер, так тогда полагали ведущие специалисты-генетики. На волне этих ожиданий у военных вновь появились иллюзии возможности создания новых микроорганизмов — более опасных потенциальных агентов БО, чем не подвергнутые генетическим изменениям. Надо было только возродить интерес законодателей к проблеме БО и получить дополнительное финансирование.
В марте 1979 г. в пригородах крупного индустриального города СССР, Свердловска, внезапно появились животные, больные сибирской язвой. Животные были заражены через корма, по той же схеме, по какой распространяется сегодня чума свиней в Белоруссии. В первых числах апреля болезнь появилась и среди людей. Если бы сибирская язва вспыхнула в любом другом городе, она бы осталась незамеченной мировыми СМИ. Но на этот раз вспышка произошла вблизи советского военно-биологического центра, называемого местными жителями «городок-19». На Западе с самого начала вспышки о ее причинах знали больше, чем это было известно эпидемиологам в СССР. На следующий день после того, как появились первые больные сибирской язвой, то есть 5 апреля 1979 г., «Голос Америки» сообщил, что «Советский Союз вопреки Конвенции-1972 занимается разработкой бактериологического оружия. Доказательство тому — выброс спор сибирской язвы в 19-м военном городке в Свердловске, в результате чего сотни людей уже погибли». Но вскрытия первого погибшего было произведено только 10 апреля 1979 г. Тогда же был предположен диагноз «сибирская язва», бактериологическими методами уточнили его гораздо позже.
Эпидемиология свердловской вспышки была более чем странной. Кроме того, что сибиреязвенные поражения носили комбинированный характер (выявляли больных с кожной и кишечной формами болезни), штаммы возбудителя сибирской язвы, вызвавшие вспышку, не были знакомы советским микробиологам. Одномоментный выброс большого количества спор сибирской язвы предполагал появление пораженных людей вблизи источника аэрозоля, то есть там, где в воздухе создается наибольшая концентрация спор. Но вспышка сибирской язвы южнее 19-го городка более двух месяцев развивалась дискретными «очагами», не связанными ни с направлением ветра, ни с расстоянием от предполагаемого источника «выброса». Вспышка длилась значительно дольше, чем это возможно при одномоментном поражении людей возбудителем болезни. Инкубационный период при ингаляционной сибирской язве 3–7 суток. Это означает, что в случае «выброса» все больные должны появиться в течение недели, однако люди заражались сибирской язвой в течение 69 суток. Только жесткие противоэпидемические меры властей и массовая вакцинация населения высокоэффективной сибиреязвенной вакциной СТИ-1 позволили прекратить эпидемию.
То, что сибирская язва в Свердловске имела диверсионное происхождение, из причастных к ее расследованию специалистов тогда мало кто сомневался. Однако престарелому советскому руководству не хватило в то время решимости заявить об этом публично. Шла «холодная война», отношения с Западом и без того были натянутыми. За руку никого не поймали. Поэтому была выдвинута так называемая «мясная версия» событий, где вина за вспышку возложена на нерадивых хозяйственников. Эта нерешительность в 1990-е гг. обернулась большими потерями для русской военной биологии.
Ретроспективный анализ источников информации показывает, что вспышка сибирской язвы в Свердловске в 1979 г. была не единственной в те годы эпидемией, вызвавшей подозрения об искусственном характере ее возникновения. Спустя полгода, в период с октября 1979 г. по март 1980 г., в Зимбабве, в зоне, успешно контролируемой просоветскими партизанами, возникла вспышка сибирской язвы (6 тыс. случаев), которую тогда не удалось связать ни с эпизоотиями среди животных, ни с употреблением инфицированного мяса. В 1993 г. в Зимбабве была опубликована книга, автор которой пришел к выводу о преднамеренном использовании БО в этой войне стороной, пытающейся избежать поражения.
Однако на Западе началась мощная пропагандистская кампания по обвинению СССР в нарушении Конвенции 1972 г. С советской стороны ей не противодействовали, страна уже шла «на слом». Если рассматривать вспышку сибирской язвы в Свердловске в 1979 г. как элемент непрямой и долгосрочной стратегии вероятного противника, то надо признать, ее разработчиками были достигнуты следующие цели:
по военно-биологическому комплексу СССР был нанесен серьезный удар в тот самый момент, когда биологическая угроза стала принимать качественно иную форму из-за развития технологий генной инженерии;
престиж СССР, а затем и России на международной арене был серьезно подорван. Появилась возможность давить на Россию, обвиняя ее в нарушении международных соглашений и в экспорте технологий для создания оружия массового поражения. Внутри страны стало возможным провоцировать враждебность населения по отношению к своим вооруженным силам;
появилась возможность в любой момент путем нагнетания психоза в мировых СМИ «причислить» Россию к «странам-изгоям» и обосновать необходимость нанесения по ней ядерного удара. Интересно, понимали ли эту опасность личности, принявшие активное участие в клевете на страну своего проживания?
Военно-биологическая программа СССР всегда носила защитный характер. Результатом выполнения программы стало создание средств, эффективно защищающих советское население и вооруженные силы от поражения основными агентами БО. Перед стратегической маньчжурской операцией 1945 г. личный состав Красной армии был вакцинирован по чуме высокоэффективной живой вакциной, что помешало японцам применить БО на основе возбудителя чумы. Но после расчленения СССР на прозападные государства-лимитрофы, научный центр в 19-м военном городке был «реформирован», а вместе с ним «реформирована» и вся система военно-биологической науки России. Только в конце 1990-х гг. в США были опубликованы данные молекулярно-биологического исследования штаммов сибиреязвенного микроба, вызвавших вспышку сибирской язвы в Свердловске в 1979 г., подтвердившие первоначальные подозрения советских эпидемиологов — все штаммы имели североамериканское и южноафриканское происхождение. Ни один из них ранее не встречался на территории России, ни с одним из них не работали советские военные бактериологи, но дело уже было сделано.
Аргументы «Свердловска-1979» стали решающими при возобновлении научной программы по совершенствованию разработок БО в США как раз тогда, когда появились новые и дорогостоящие генно-инженерные технологии совершенствования биологических поражающих агентов. В США на подготовку к биологической войне за первые пять лет после 1979 г. ассигнования увеличились в 5 раз — это прямое следствие свердловских событий и последовавшей за ними трусливой позиции советского руководства.
В 1990-х гг. по бюджетным статьям государств и замутненным пропагандой «оружия массового поражения бедных» головам обывателей началось победное шествие биотерроризма. Любой психически неуравновешенный тип готов был размахивать своим БО, т.е. пробиркой с культурой какого-то микроорганизма. Люди более интеллигентные писали диссертации и статьи о БО, которое может этот тип «сварить у себя на кухне», вполне серьезно ссылаясь на успехи в этом деле татарского хана Джаныбека, якобы применением БО вызвавшего в середине XIV в. вторую пандемию чумы. Хан переворачивался в гробу, но подлинные причины пандемии страшной чумы в Европе никого из деятелей новой волны не интересовали. Из старых учебников извлекались проверенные банальные истины вроде такой, что возбудителем чумы является чумная бактерия. За это платили хорошие деньги, даже очень хорошие, но, правда, не всем. Как грибы после дождя на обильном финансировании выросли и свои апологеты биологической войны — никогда не работавшие по военным программам личности с большими учеными степенями и званиями, утверждавшие, что «достижения науки сегодня таковы, что можно создать БО, поражающее людей по цвету глаз». Заодно они считали ложки ботулинического токсина, которыми можно погубить все человечество. Считать было совсем не трудно. Обычно им хватало пальцев на одной руке. В качестве БО они видели все туже пробирку с «вирусом». Такая профанация проблемы биотерроризма выдавалась тогда за борьбу с ним.
Как реакция на эту профанацию проблемы биотерроризма появились «демоны эпидемий» — так в Средние века называли бионегативных людей, которые во время страшных эпидемий способствовали их развитию. В 1995 г. ФБР арестовало в Лас-Вегасе безработного Ларри Харриса, бывшего члена неонацистской группы «Арийская нация». Ларри не мудрствуя, попытался приобрести в официальной коллекции возбудитель чумы. В его беспокойной голове сложился дерзкий план вызвать вспышку чумы в США, чтобы потом свалить вину за ее возникновение на Саддама Хусейна. При этом он высказывал невнятные угрозы и в адрес американского правительства, за что и поплатился.
Попытка секты «АумСинрикё» воспроизвести «свердловский выброс» в Камедо (район Токио). А. Облако, выброшенное из башни охлаждения офисного здания секты «АумСинрикё» (фотография сделана 01.07.1993 г.). Б. Зона риска инфицирования людей возбудителем сибирской язвы, очерченная по жалобам жителей района на отвратительный запах
Дальше всех в создании «оружия массового поражения бедных» продвинулся почти слепой японец Сёко Асахара, создатель секты «Аум Синрикё», бывший иглоукалыватель, не имевший почти никакого образования, кроме школы для слабовидящих детей и ранее судимый за мошенничество. В России он появился в начале 1992 г. и почему-то легко инфильтрировался в ее властные структуры (скорее всего реальных кукловодов его секты мы не узнаем). Сектанты пытались создать БО «по книжкам», это же так просто. Но дело не заладилось. Микробиолог секты, пытавший работать с вирусом, возбудителем лихорадки Эбола, погиб сразу. Попытки распылить ботулинический токсин в местах массового нахождения людей (в том числе и на свадьбе кронпринца) не вызвали ожидаемых поражений, хотя по табличным данным нет более токсичного вещества в природе, чем ботулинический токсин. Принимая за «чистую монету» все, что написано в западных СМИ о «свердловском выбросе», сектанты пытались его воспроизвести в 1993 г. в Токио, выбросив под давлением из башни охлаждения их офисного здания килограммы спор возбудителя сибирской язвы (или того, что они за эти споры принимали). Единственным результатом такого эксперимента было то, что местные жители подали жалобу в департамент охраны окружающей среды на невыносимую вонь, исходящую от здания, где разместилась секта. Только после этой неудачи Асахара решил сделать ставку в своих террористических планах на отравляющие вещества. В 1994 г. он организовал зариновую атаку в токийском метро. В настоящее время Асахара за организацию убийств и похищений 26 человек ждет смертной казни в токийской тюрьме.
Наши американские партнеры все это время высказывали озабоченность тем, что в России не соблюдается Конвенция1972 г. «Масло в огонь» подлили заявления перебежчиков К. Алибекова и В.А. Пасечника. Эти хорошо прикормленные в СССР и относительно молодые тогда люди, «выбрав свободу» нескромно выдали себя на Западе за создателей советского БО. Но проблемы с соблюдением Конвенции1972 г. действительно были тогда и остались до настоящего времени. Конвенция не содержит прописанных механизмов проверки ее соблюдения подписавшими странами. Поэтому специальная группа правительственных экспертов (в том числе и из России) после 6 лет переговоров в Женеве, разработала план соглашения по контролю над БО, известный специалистам как «Протокол». Он насчитывал 280 страниц. Подписавшие «Протокол» стороны обязывались ставить друг друга в известность о предприятиях по производству вакцин; о наиболее крупных объектах биологической защиты; об объектах, проводящих генно-инженерные исследования и осуществляющих изучение аэрозолей биологических агентов, которые с наибольшей вероятностью могут использоваться в качестве агентов БО. Был разработан механизм принятия решения об инспекциях «подозрительных объектов» на территории всех стран, подписавших Конвенцию1972 г.
Для американских дипломатов и экспертов неприятной неожиданностью стала русская позиция на переговорах, предусматривавшая инспекцию биологических объектов не только на территории России, что подразумевалось американскими экспертами как «само собой разумеющееся», но и на территории самих США и их «заморских территориях». Резкое неприятие американской стороны вызвало предложение наших экспертов договориться о «пороговых количествах» биологических рецептур, необходимых для проверки средств защиты от БО. Возможность обладания ими для «профилактических, защитных или других мирных целей» оговорена в статье I Конвенции1972 г., но надо было исключить возможность двусмысленности в ее толковании. Запасы рецептур не должны превышать порог, за которым возможно их боевое применение. Американская позиция по этому вопросу была «пафосной и благородной» — любое количество рецептуры уже есть нарушение Конвенции 1972 г. Очень раздражала американцев и настойчивая российская позиция по определению терминов, что такое «биологическое оружие», «биологическая рецептура», «биологический поражающий агент» и др. Четкие определения лишали их возможности объявить нарушителем Конвенции 1972 г. бактериологическую лабораторию в любой районной инфекционной больнице, и на этом основании включить страну в список стран-изгоев, ввести санкции, объявить бесполетную зону, бомбить, применять оружие массового поражения и т.п.
В июле 2001 г. американская сторона в одностороннем порядке отказалась от подписания уже согласованного «Протокола» и тем самым вышла из режима контроля над БО. Свое решение американцы обосновали тем, что подписав «Протокол» США «окажутся открытыми для других государств, но ничего не получат взамен», и «все эти открытые меры могут быть использованы правительствами других стран для выведывания американских секретов». Так экспертам по контролю над БО недвусмысленно было указано на того, «кто в мире хозяин» и кто кого должен контролировать.
Ну а что же Россия? С такой Россией, какой она была в 2001 г. договариваться было не о чем. Со слабыми, безвольными и продажными американцы не договариваются, они им указывают. К тому же у России уже не было военно-биологического потенциала. Зачем же американцам соблюдать конвенцию, подписанную тогда, когда такой потенциал у России (СССР) имелся?
Далее произошло то, что требует официального объяснения с американской стороны. В сентябре и октябре 2001 г. несколько американских сенаторов и известных журналистов получили письма с «летучим талькоподобным порошком» и посланием следующего содержания: «Нас не остановить. У тебя теперь сибирская язва. Ты теперь помрешь. Испугался? Смерть Америке! Смерть Израилю! Аллах велик!». Министр обороны США, Дик Чейни, появившийся на публике 12 октября (бомбардировок Афганистана начались 7 октября), сообщил, что случаи сибирской язвы в США могут быть местью Усамы бен Ладена. Еще через три дня некоторые представители ФБР, расследовавшие это дело, заявили, что следы эпидемии ведут в Ирак и что в распространении сибирской язвы виновен Саддам Хусейн. Вторжению западной коалиции в Ирак был дан «зеленый свет».
Письма с рецептурой спор возбудителя сибирской язвы. А. Конверт письма на имя ведущего телекомпании ЭйБиСи Тома Брокау (Tom Brokaw). Б. Конверт письма на имя сенатора Томаса Дашли. В. Письмо сенатору Дашл
Однако дальнейшее расследование показало, что этот террористический акт организован лицами, связанными с военно-биологическими центрами в самих США. Очень любопытный факт открылся, когда «талькоподобный порошок» подвергся исследованию в специализированных лабораториях. Оказалось, что он представляет собой смесь спор возбудителя сибирской язвы и специального наполнителя, который эксперты скромно назвали «какой-то двуокисью кремния». Самая крупная частица, включающая споры в составе этого «порошка», не превышала размера 3 микрон, а частицы «двуокиси кремния», игравшие роль дезагрегирующего наполнителя, были субмикронных размеров. Дисперсность частиц позволяла спорам сибирской язвы беспрепятственно проникать в альвеолы легких человека и вызывать смертельную ингаляционную сибирскую язву.
Здание Конгресса США в первых числах ноября 2001 г ., закрытое на санитарную обработку в связи с биологическим террористическим актом
Штамм возбудителя сибирской язвы им тоже оказался известен, так как это был их же штамм Ames, способный преодолевать защитное действие коммерческих вакцин и устойчивый к лечению антибиотиками, используемыми в России для лечения сибирской язвы. Все указывало на то, что «талькоподобный порошок» был специальной рецептурой, предназначенной для снаряжения кассетных боеприпасов и авиационных диспергирующих устройств американской армии и для осуществления спецслужбами биологических диверсий. По условиям Конвенции 1972 г. и в соответствии с их собственной позицией в отношении «пороговых количеств», предложенных Россией, таких рецептур и боеприпасов у американцев быть не должно. Общая же масса рецептуры только в обнаруженных конвертах достигла 10 грамм. Так стало понятно, почему им мешают «Протокол» и международные инспекции.
Россия покорно стерпела и этот плевок в лицо. Никаких официальных заявлений после столь явного нарушения Соединенными Штатами Конвенции 1972 г. со стороны российской дипломатии не последовало. «Прогрессивная общественность», с маниакальной настойчивостью искавшая пробирки с «вирусом» во дворцах Саддама Хусейна и гневно требовавшая от российских властей рассказать «правду о свердловской язве», сочувственно помалкивает до сих пор.
Между тем ситуация с самим БО с 1991 г. поменялась существенно. За годы сдачи Россией всех позиций по всем направлениям биологической безопасности страны, в США было очень много сделано для продления трудностей в производстве, хранении и применении БО. Пробирками их представители размахивали только в ООН. На Дагуэйском полигоне (штат Юта) все эти годы шло испытание новых биологических агентов, биологических боеприпасов и диспергирующих приборов. Появились принципиально новые направления создания биологических поражающих агентов, основанные на технологиях соматической генной терапии, и открывающие путь к созданию БО второго поколения.
Дагуэйский полигон в США. Полигон, где продолжается испытание биологического оружия.
В США не был ликвидирован ни один военный научно-исследовательский институт биологического профиля. Сегодня Россию, как и СССР в 1930-х гг., окружают военными биологическими лабораториями, но на этот раз не японскими, а американскими. И далеко не все такие лаборатории они пускают туземцев. Цели размещения таких лабораторий очевидны:
эпидемиологическая разведка будущего театра военных действий;
выбор объектов для скрытого применения БО и осуществления биологических диверсий в предвоенный период;
изучение новых способов биологического поражения применительно к потенциальному противнику.
Такие лаборатории построены на Украине, в Грузии, Казахстане, Узбекистане. Коллекции опасных микроорганизмов, собранные еще в советское время, эти страны не просчитывая последствий, прежде всего для своей биологической безопасности, передали в аналогичные коллекции военных НИИ США. Российские дипломаты не задают по такому поводу никаких вопросов своим «партнерам».
В России два последних десятилетия шел противоположный американскому процесс — «добивания» уже зареформированных до нельзя военных НИИ. Чем активнее американцы окружали Россию военно-биологическими лабораториями, тем последовательнее уничтожались аналогичные учреждения в России. В рамках крайней военной реформы по приданию армии и флоту «нового облика» были ликвидированы даже чудом сохранившиеся после предыдущих «оптимизаций» исследовательские организации, занимавшиеся проблемами контроля над БО и соблюдения Конвенции 1972 г. Не пришло ли время задуматься над тем, кем и зачем это все было сделано, и пересмотреть эти решения? Хотя бы для того, чтобы народы России не оказались без средств защиты от оружия массового поражения, построенного на новых принципах.
Библиографическое описание:
Супотницкий М.В. Миф массового поражения. Почему США окружают Россию военно-биологическими лабораториями и способствуют профанации эпидемиологии // Офицеры — 2013. — № 5. — С. 60–65.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Супотницкий М.В. Биологическая война. Введение в эпидемиологию искусственных эпидемических процессов и биологических поражений. М., 2013.
Супотницкий М.В. Эпидемиология искусственных эпидемических процессов как третий раздел эпидемиологии // Новости медицины и фармации. — 2013. — № 5 (449)
Супотницкий М.В. Распознание поражений рицином // Прикладная токсикология. —2013. — № 1 (9). — № 44–49.
ЗАБЫТАЯ ХИМИЧЕСКАЯ ВОЙНА 1915-1918 гг.
(цикл статей о применении химического оружия в годы Первой мировой войны):
IV. Химическая война в России // Офицеры. — 2010. — № 6 (50). — С. 52–57.
VI. Адское пламя. Огнеметы Первой мировой войны // Офицеры. — 2011. — № 2 (52). — С. 56–61.
VII. Отложенный апокалипсис. Почему Вторая мировая война не стала химической // Офицеры. — 2011. — № 3 (53). — С. 56–61.
Михаил Васильевич Супотницкий
Российский микробиолог, полковник медицинской службы запаса, изобретатель, автор книг и статей по истории эпидемий чумы и других особо опасных инфекций, истории разработки и применения химического и биологического оружия. Заместитель главного редактора научно-практического журнала «Вестник войск РХБ защиты» Министерства обороны РФ.